ph>Лешка-дурачок
Его не всегда называли шутом. Когда-то это был скромный, послушный мальчик Леша Соломко – радость родителей, дедушек и бабушек, а также учителей. Мама Алексея, Надежда Семеновна, рассказывала ему:
– В три года ты уже был маленьким самостоятельным человечком. Тебя, не волнуясь, можно было оставлять дома одного. У тебя были любимые кубики, и ты мог часами строить из них замки.
– Причем эти замки ты строил на полу у дверей в спальню, – добавлял отец Леши Сергей Владимирович. – Бывало, я вставал ночью, не включая свет, шел на кухню перекусить и все твои строения разрушал. Но утром ты не плакал, не возмущался. И снова начинал строить, причем на том же самом месте.
– Ты был положительным и очень спокойным, – продолжала мама, – и слушался родителей. Не пререкался, не спорил, как сейчас.
– И слово родителей для тебя было – закон, – подхватывал отец. – Об этом расскажу одну историю. Твоя школа какое-то время считалась элитной. Туда принимали детей только после собеседования. И вот тестируют тебя. Ты уже показал, что умеешь читать, писать, считать, и тут учительница спрашивает:
– Скажи, Лешенька, а кто был первым космонавтом?
– Незнайка, – отвечаешь ты.
– Неправильно! – говорит учительница. – Первым космонавтом был Юрий Гагарин.
– Нет, Незнайка!
– Гагарин!!! – кричит эта дура вместо того, чтобы выяснить, откуда у ребенка иные сведения, и нормально ему все объяснить. А дело было в том, что тогда я читал тебе книжку «Незнайка на Луне». Естественно, аксиомой для тебя были слова отца, а не истерики какой-то незнакомой толстой тетки.
Почему о Лешином детстве ему рассказывали родители? А дело в том, что Алексей себя по-настоящему помнил, начиная с шестого класса. А до этого – провал, черная дыра. За исключением месяца, проведенного в санатории, – пятый класс. Вот такая странная особенность его памяти.
Мама волновалась, переживала: как такое может быть? Тут что-то не так! Надежда Семеновна была врачом-терапевтом, работала в поликлинике. Конечно, она перерыла массу медицинской литературы, чтобы выяснить, нет ли у сына каких-либо отклонений от нормы. Оказалось, что нет. Такое часто бывает. Многие не помнят раннего детства. Более того, некоторые и школу почти не помнят.
Отец к данному вопросу подошел рационально, что и неудивительно для инженера-конструктора, закончившего «Вышку» им. Баумана.
– Давайте разберемся, – говорил Сергей Владимирович. – Леша, ты содержание «Незнайки» помнишь?
– Кое-что, – отвечал Алексей, которому на момент разговора уже исполнилось семнадцать. – Например, что Луна полая и внутри нее живут коротышки; про состояние невесомости помню, которое достигается с помощью «лунита»…
– А еще в десять лет ты прочел «Робинзона Крузо»…
– «Робинзона» я почти наизусть помню. Так же, как и «Двенадцать стульев». Правда, Ильфа и Петрова мне вслух рассказывали…
– Вот! Что и требовалось доказать! – радовался отец. – То, что необходимо, в его голове сохраняется намертво, а всякий шлак – выбрасывается за ненадобностью!
Да, очень многое было из головы выброшено, но месяц, проведенный в санатории в Апупке прочно врезался в память Алексея яркими картинками и ощущениями (Внимание! Некоторые географические названия, телепередачи, фамилии героев могут напоминать реально существующие. Но это не они! События происходят в параллельном мире, очень похожем на наш. Это важно!!!).
Леша тогда учился в пятом классе и был отличником. А еще он посещал музыкальную школу и пиликал на скрипке. Именно пиликал, потому что игрой назвать это было нельзя. Скрипку и все с ней связанное Алексей люто ненавидел, но перечить родителям, которые пытались привить мальчику «хороший музыкальный вкус», не решался. Однако музыкальную школу всячески саботировал. То у него начинал болеть живот, то голова, но чаще всего повышалась температура до 37,1—37,2. В обычной школе все было нормально, а вот после обеда подлые болезни Лешу подкашивали.
Мама встревожилась: ведь такая температура могла быть признаком ревматизма! Надежда Семеновна сама послушала Алексея стетоскопом и обнаружила шумы, которые ранее не наблюдались. Тут же повела сына к врачу, который считался светилом в области заболеваний сердца. Диагноз «ревматизм» подтвердился. И в феврале месяце Лешеньку отправили в санаторий, специализировавшийся на лечении именно этой болезни. Позже выяснится, что никакого ревматизма не было. Причиной шумов стал быстрый рост Алексея – в течение двух лет он вымахал вверх на 20 сантиметров. А температура вызывалась обычным самовнушением.
Именно период, проведенный в санатории, деформировал и навсегда испортил Лешин характер.
