МИХИН
Нигде из никак
Кровати, полки, стулья, общий стол
и способ выживания, и деньги,
день, и
всё остальное вещество.
Но, строго говоря, тебя нигде нет.
Болезненная, кажущаяся
непреходящей к неземному тяга,
и чтобы генеральный путь изящен,
как будто в детстве с горки на ледянке.
Однако же из странности зеркал
помятый и нахмуренный мужчина
нигде рассматривает из никак.
Когда это тебя с ним обобщило?
Ночь на столе, и тянется рука,
напоминая тенью о болезни,
и то, что ничего ты не украл,
по-видимому, было бесполезно.
Владимир БОЯРИНОВ
А мир незримо искажается
А мир незримо искажается
И все сужается, сужается…
Но это все еще цветочки.
Сужаясь, он дойдет до точки!
Борис МИХИН
Россыпь вопросиков
И в категориях запутались,
в невразумительных критериях.
Когда уже пуста артерия,
то пусто ли?
Что ждать?
Когда она обрадует.
Что важно?
Мнение начальника (?!).
Зачем?
И россыпь получаяний.
Что страшно?
Не увидеть радуги.
Владимир БОЯРИНОВ
«Глянут десять астрономов…»
Глянут десять астрономов
В запредельное окно
И увидят, что у гномов
Тоже гениев полно!
Борис МИХИН
В инсталляции
Бы понять, что искало-настигло.
И как будто заело пластинку:
неизбе… неизбеж… неизбежно.
Угораздило же мне родиться
со свободой не слушать традиции,
дайте шанс, отказался железно б.
Что есть правила?
Лишь инструмент, и
мне приходится неприметно
их не брать.
А потом, вот заразка,
под невнятный избежности говор
обсудить интересную гору
с недочитанным трудным рассказом,
из разбитых часов век просыпать,
посидеть в тени громких событий,
понимая, что на самом деле
не они жизнь собой составляют.
И почти навсегда в инсталляции
замерев, видеть вечность в недельном.
Владимир БОЯРИНОВ
Постельные тайны
«Вы стреляли в Мата Хари?» —
Я б тюремщиков спросил.
Дал бы каждому по харе
Изо всех, простите, сил.
Беспредельщики в централе
Зарубежном правят бал.
Вы бы тех и расстреляли,
Кто ей тайны выдавал.
Я не ангел и не идол:
Поцелуй она меня —
Я бы тоже тайну выдал,
Откровеньями звеня…
