Он покрутил головой и спросил:
–А где вы, Вася?
–Я стою на подоконнике.
На подоконнике стоял глиняный горшок со столетником и лежала толстая книга – и больше ничего. Воробей сел на подоконник и стал заглядывать во все щели – никого, кто мог бы подавать голос, не обнаружил.
–Это я с вами разговариваю, я – столетник Вася.
–Первый раз слышу, чтобы растения разговаривали! – изумился воробей.
–Я очень давно живу на этом подоконнике, практически один. И от одиночества я научился читать и разговаривать. Правда, разговаривать не с кем. В дальнем углу живёт сороконожка Марья Семёновна, но она неразговорчива. А как вас зовут?
Наступил важнейший момент: у бывшего Перхача спросили, как его зовут.
– Меня зовут, – от волнения воробей даже запнулся, – Антверпен.
Итак, началась новая жизнь. Столетник качнул верхним листом и тихо сказал:
– Какое красивое имя!
И тут воробей страшно раскашлялся. То ли, пока летел, простудился, то ли под форточкой прохватило холодным воздухом, но, кажется, он опять заболевал бронхитом.
– Ах ты, господи, как расперхался! – посочувствовал воробью столетник Вася, а у бедного воробья просто дыханье перехватило: ну вот, сейчас столетник скажет, какой, мол, из тебя Антверпен, ты самый настоящий Перхач! И тогда всё пойдёт насмарку, придётся опять начинать жить сначала, опять лететь далеко-далеко и снова искать, кому бы представиться: не так уж часто спрашивают у воробьев, как их зовут.
Но Вася ничего такого не сказал, он сказал другое:
– Давай я тебя подлечу. Я ведь, в сущности, лекарственное растение. Отщипни немного от моего нижнего листа и пополощи горло моим соком. И ты сразу выздоровеешь.
–А тебе не будет больно? – спросил Антверпен.
–Немного больно, но я потерплю.
–Спасибо тебе, Вася, – поблагодарил Антверпен и отщипнул немного от листа. Сок оказался невероятно горьким, но кашель сразу же прошёл.
–Я буду рад, если ты останешься здесь жить. Останься, пожалуйста, – попросил Вася. И воробей, конечно же, немедленно согласился. – В этом доме, когда здесь ещё жили люди, держали чижа в клетке. Поищи, она стояла на полке, – сказал Вася.
Действительно, на полке стояла клетка. Она была без дверцы, но это было как раз кстати: ведь Антверпен не собирался держать себя взаперти. Зато как приятно иметь крышу над головой – сидеть в своём собственном доме, который, в свою очередь, тоже стоит в собственном доме, а рядом такой приятный сосед!
Глава 4
Так они зажили вдвоём – потому что Марью Семёновну тогда ещё можно было не считать, – и зажили очень дружно. Антверпен каждое утро улетал подкормиться и попить и никогда не забывал принести в клюве водички, чтобы полить Васю. Конечно, во дворе домика стояла бочка, в которой скапливалась дождевая вода, но для питья она была малопригодна, поскольку дождей давно не было и старая вода в бочке
