никто бы и не подумал создавать новую спецслужбу. Не было в этом никакой необходимости. Граждане великой страны рождались, росли, учились, работали и умирали под неусыпным оком Старшего Брата. Отлаженный механизм не давал сбоев, пока 19 августа 1991 года великий русский язык не обогатился новым понятием – ГКЧП. После этой «черезвычайки» Комитет Глубокого Бурения[2], потеряв статус неприкосновенности, на глазах стал утрачивать свои позиции, а добропорядочная семья из 15 советских республик превратилась в сборище склочных родственников, делящих наследство почившего в бозе главы некогда славного и сильного клана по имени Советский Союз. Ещё до начала дележа каждый из них считал себя обманутым и обделённым. Вырисовывался классический сюжет: старого подыхающего льва готовилась разорвать стая шакалов.
На чистых станицах истории государства Российского реально стали проступать строки и целые абзацы новой главы под названием «Распад государства. Гражданская война». Для заокеанских любителей русской литературы предстоящее чтиво обещало быть чертовски интересным.
Однако процесс распада государства неожиданно вошёл в затяжную фазу. Старый лев сопротивлялся. Его потрёпанная в боях шкура крепко сидела на старых костях. Армия, флот и КГБ по-прежнему были тем скелетом, на котором держалась одряхлевшая государственная плоть. Однако утомлённые ожиданием близкого наследства родственники не собирались полагаться на милость судьбы. Решено было помочь умирающему и сломать ему хребет, конечно же, из гуманных соображений: чтобы не мучился.
Так наступили «лихие 90-е», эпоха всероссийского беспредела. Молодёжь, ощутившая к тому времени в своих чреслах сильную политическую потенцию, осторожно взяла под локоток одряхлевшую «руководящую и направляющую» и задушевно шепнула: «Партия, дай порулить»!
Партия была не против и, передав штурвал в натруженные в подковёрной борьбе комсомольские руки, спокойно удалась под капельницы ЦКБ[3].
Молодёжь до самых ушей напялила на кудрявую голову капитанскую фуражку и лихо заложила крутой вираж. Фрегат под названием «Россия» скрипнув всей оснасткой, стал благополучно заваливаться на левый борт. Шпангоуты старой политической системы разошлись, и борта дали течь. В основном золотовалютную, и в основном за рубеж. Народные денежки, наречённые впоследствии «золотом партии», покидали закрома Родины со скоростью большегрузных самолётов, взлетавших с подмосковных аэродромов с «особо ценным грузом», чтобы бесследно раствориться лондонском тумане.
В силу природной скромности руководство партии не спешило рапортовать об успешно проведённом, сугубо партийном мероприятии.
Да и зачем будоражить страну? Ещё до путча партия, в лице сладкоголосого говоруна, поставила перед страной очередные задачи по оздоровлению экономики и общества в целом. Надо было срочно «начать», «углубить» и, в конце концов, найти этот самый «консенсус».
В ответ на трогательную заботу государства, страна
Комитет Глубокого Бурения – шутливая расшифровка аббревиатуры КГБ.
ЦКБ – Центральная клиническая больница.
