епочкой.
На коротких ногах, упрятанных в сапоги с громадными голенищами, звенели шпоры, а на голове красовалась мягкая, широкополая шляпа. Лицо толстяка круглое, бритое, красное, говорило, что этот человек не знал нужды. В правой руке, унизанной дорогими перстнями, он нес невероятной величины зонтик, крытый синей, шерстяной материей, с необыкновенной ручкой, напоминавшей толстый конец дубины.
Владелец этого своеобразного зонтика, по-видимому, не замечал, что его синее чудовище привлекало насмешливые взгляды прохожих, и что порою слышались довольно насмешливые замечания.
Наружность другого мужчины не бросалась в глаза. Головой выше своего товарища, худощавый, с бледным лицом, окаймлявшимся черной бородой, он был одет в простой, темный костюм, а в руке держал солидную трость.
Он и не думал потешаться над своим спутником, привыкнув к эксцентричностям приятеля, которого ценил и уважал.
Когда они дошли до Цедар-стрит, толстяк вдруг остановился.
– Стой, Джоэ Риджерс! – воскликнул он. – Вот мы и дошли! А чтобы попасть на Западную улицу, придется свернуть, вероятно, на запад!
– Правильно, Джон Сеймур! – ответил худощавый. – На углу Цедар-стрит и Западной улицы находится тот «небоскреб», в двадцать четвертый этаж которого ты намерен подняться.
Они завернули на Цедар-стрит и вскоре дошли до цели.
Там возвышалось так называемое «Строение Западной улицы», одно из удивительнейших зданий, которых теперь в Нью-Йорке много и которые народ прозвал «небоскребами». Они строятся таким образом: сначала возводится остов из стальных и железных балок, высотою в несколько сот футов, а затем заделывается и облицовывается мрамором, гранитом, камнем или кирпичом.
В этих «небоскребах» нет жилых квартир; они сверху донизу заняты многочисленными конторами, в которые попадают при посредстве подъемных машин.
– Я подожду тебя внизу, Джон! – сказал Джоэ Риджерс, когда они остановились у подъезда.
– Хорошо! Да пройдем-ка вон в тот ресторанчик напротив! Я предварительно тоже хочу хватить рюмочку, и после зайду за тобой сюда же. А если дело состоится, то мы уже как следует вспрыснем его!
Джон Сеймур взял приятеля под руку и потащил на другую сторону улицы, в ресторан. У буфета они выпили по рюмке, а затем сели у одного из столиков.
Сеймур пошарил у себя в боковом кармане, достал номер «Вечерней почты», и ткнул пальцем в очеркнутое синим карандашом объявление, гласившее:
«Продаются:
две, красиво расположенные, фермы, в окрестностях Гундингтона, штат Пенсильвания. Цена умеренная, условия выгодны. Подробности у уполномоченного агента, Иосифа Гартона, „Строение Западной улицы", 24-й этаж, комната № 224, в Нью-Йорке».
Джон Сеймур прочитав объявление, записал номер конторы агента Иосифа Гартона, затем сложил газету и сказал:
– Видишь ли, дорогой Джоэ, я ужасно рад, что снова сделаюсь фермером! Оно, конечно, весьма приятно, иметь вдоволь денег, ничего не делать и жить беззаботно. Но работать все-таки следует! Бездельничая целыми днями, является дурное настроение, недовольство и… видишь, уж я начал брюзжать! Когда же у меня будет ферма, я снова оживу, и ко мне вернется прежняя веселость и жизнерадостность!
Положив газету в карман он поднялся с места, заботливо взял свой зонтик и сказал:
– Думаю, что через полчаса я вернусь!
– Буду ждать, тебя! – ответил Риджерс и взял какой-то журнал.
Он посмотрел Джону Сеймуру вслед, пока тот не скрылся в подъезде громадного здания, а затем погрузился в чтение.
Так незаметно прошел целый час.
Риджерс взглянул на часы.
– Черт возьми! Прошел час с лишним, а Джон все еще не возвращается! Длинные же они там ведут переговоры.
Он потребовал еще кружку пива и, не отрывая глаз, смотрел на подъезд «небоскреба», у которого непрерывно толпился народ.
Его приятель, Сеймур должен был выйти оттуда с минуты на минуту.
Но минуты проходили, а Сеймур не появлялся.
Наконец Джоэ Риджерс расплатился, вышел из ресторана и стал ходить взад и вперед у подъезда, тщетно ожидая возвращения приятеля!
Он снова взглянул на часы. Прошло уже три часа с тех пор, как тот вошел в «Строение Западной Улицы».
«Уж не случилось ли с ним чего-нибудь?» – подумал Риджерс.
С этой целью он вошел в подъезд и по одной из многочисленных подъемных машин, поднялся в 24-й этаж, помня номер комнаты, куда отправился Джин Сеймур.
Пройдя по длинным коридорам,
