А нельзя ли подробнее?
– Да-да, книгу, о моих приключениях во время Путешествия и моем участии в Битве Пяти Армий.
– Здорово! – восхитился Радринор и снова наполнил кубок хоббита.
Но Бильбо заметил, что его явно хотят неизвестно зачем опоить и отодвинул кубок в сторону, взяв вместо него в руку сладкий каравай обсыпанный пудрой из цветочного нектара.
– А еще я начал писать стихи на исторические сюжеты и про эльфов тоже.
– И много ты уже написал?
– Порядочно. Целых две строки. Хотел, было уже продолжить, но тут Гэндальф со своим глазом дракона ко мне прикатил и потащил в эти проклятые Горелые горы. Тут уж конечно надо поторапливаться, иначе проклятая драконша нас опередит, и беды потом не оберешься. А я…
И тут по внезапно окаменевшему лицу эльфа Бильбо вдруг понял, что наговорил чего-то лишнего.
– Что это я? – спросил он. – Куда меня понесло? Какие такие драконы? Ах, да! Это я про сюжет моей книги. Конечно. Смог ведь великий был дракон.
– Смог был дракон, – Радринор так и вцепился в хоббита, – а ты сказал драконша.
– Это я перепутал. Вино у вас сильно мозги туманит. Что дракон, что драконша! Какая разница?
– Никакой, – согласился эльф.
– Вот и я говорю никакой! – обрадовался Бильбо.
– А что ты говорил про глаз дракона?
– Глаз дракона? – Бильбо недоуменно посмотрел на Радринора. – Какой такой глаз дракона?
И столько наивности и удивления было в его взгляде, что эльф готов был уже отстать от него и так на всякий случай сказал:
– Ты сказал, что вам с Гэндальфом нужен глаз дракона.
– Это не мне нужен, это Гэндальфу нужен! – торопливо выговорил Бильбо и прикусил язык, поняв, что он окончательно проговорился. – У него и спрашивайте.
После чего он не нашел ничего лучшего, как упасть под стол, сделав вид, что эльфийское вино окончательно его добило. Впрочем так оно и было. Через минуту наш мистер Бэггинс уже спал мертвым сном.
Утром, когда Гэндальф нашел его в таком виде, то никак не мог разбудить друга, потом махнул на него рукой, сел рядом и задумался.
О чем думают волшебники? Этого сказать не может никто. Но только в этот раз Гэндальф погрузился в воспоминания. Он вспоминал, что было с ним совсем недавно…
… В синем небе. Средиземья плавают белые облака. Ничего особенного в них нет. Облака они и есть облака. Но только не те, что висят над вершинами Голубых гор. Висят десятилетиями и даже веками и не двигаются с места. Застыли седой вечностью. И только гигантские орлы осмеливаются долететь до них. От облаков веет холодом, словно от заснеженных сугробов. Да и. сами они больше напоминают гигантские сугробы, которые по какой-то неведомой причине не падают с неба на землю. Самое большое облако висит над горой Ослепительной. Она называется так потому, что от самого подножия и ДО острой вершины покрыта кристаллами льда. И этот
