команды уже охотились прогонные листы, а ему самому, уважаемому отпрыску древнейших и родовитейших испанских семейств, был давно заказан путь к милому порогу.
Ибо он прекрасно знал, что и за ним охотятся лучшие воины и его державы, и доброго десятка сопредельных стран. Увы, такова судьба пирата, пусть даже и самого высокородного.
Пронзительный крик юнги с марса донесся сквозь усиливающееся пение ветра:
– Парус!
О, вот этого Малыш Анхель предпочел бы не слышать никогда. Одного шторма было вполне достаточно для того, чтобы окончательно испортить и без того скверное настроение капитана. Появление же врага, а в том, что это именно враг, Малыш Анхель не сомневался ни на минуту, стократно осложняло и без того патовую ситуацию. Да и откуда могли взяться друзья у корсара?
Вновь раздался крик юнги:
– Парус! На норд-вест еще один!
А вот это было уже совсем скверно. Опасность, и без того нешуточная, стала теперь и вовсе смертельной. Но это лишь разозлило капитана.
– Крысолов! – взревел он. За шумом начинающегося урагана голос его, обычно слышный даже в дальних трюмах, прозвучал не громче кошачьего мурлыканья.
Но боцману было достаточно и этого. Прошло всего несколько мгновений, и он материализовался рядом с капитаном. Вместе они составляли удивительную пару – ибо были отличны друг от друга как земля и небо. Гигант Малыш Анхель, потомок древнейших фамилий, аристократ и испанский дворянин, был куда более похож на бродягу, чем его боцман Крысолов Хуан, единственный сын прачки. Вот он – небольшого роста, субтильного сложения, с благородно поседевшей буйной шевелюрой и тонкими чертами лица – куда более походил на аристократа и гранда. И картину эту как нельзя более кстати дополняло пенсне, водружаемое Крысоловом на горбатый нос каждый раз, когда «Вольная пастушка» входила в порт.
Хотя сейчас, конечно, никакое пенсне не могло удержаться на орлином носу боцмана. Да и нужды в том не было – ибо боцман превосходно видел все, что происходит на палубе и в трюмах корабля. Равно как и то, что делается в округе до самого горизонта.
– Опять проклятый Дрейк? – не оборачиваясь, спросил Малыш Анхель.
Крысолов покачал головой.
– Нет, капитан, это кто-то неизвестный. Обводы судна говорят, что нас преследует кто-то из подданных всесильного Аллаха; сигналы, которые слышны с палубы, говорят мне, что это могут быть выходцы из Африки… Разве что пушки у них ничем не отличаются от наших… Да и от пушек милорда Дрейка, думаю, их тоже не отличить.
– Не слыхал я, что в наших с тобой водах, Крысолов, завелись незнакомцы…
– Раньше или позже это должно было произойти, Анхель. Детки растут и не верят морским легендам – они, глупцы, думают, что ты уже стал столетним старцем и потому не представляешь собой никакой опасности.
– Их двое, Крысолов…
– И что с того? – Хуан пожал плечами, и русалка, украшающая собой
