оказался к тому же умелым ухажером, он обладает даром убеждения. И Беатрис-Джоанна не устояла перед его доводами в том, что ее причастность к преступлению сделала их обоих соучастниками в одном и том же греховном деле. Ну, а страстные проявления чувств со стороны де Флореса сделали его совершенно неотразимым для богачки.
Тем временем, раз уж жених исчез, отец согласился на то, чтобы она выходила замуж за собственного избранника, однако, как опасается Беатрис-Джоанна, тот может обнаружить, что она уже более не девственница. Однажды, начав рыться в гардеробе будущего супруга, она обнаружила там немало волшебных зелий. К счастью, на каждом из фиалов было написано, для чего он предназначен. Одно зелье позволяет определить, беременна ли женщина, и гордячка вдруг осознает, что она наверняка уже в положении, и хотя у нее еще есть в запасе несколько месяцев, рано или поздно неизбежно придется признаться в этом. А в следующем фиале оказалось зелье для испытания на девственность, и это конечно же куда более неотложная задача. Ей повезло: указания просты и понятны:
Подайте той, кого вы подозреваете в том, что она уже лишилась невинности, полную ложку жидкости из склянки М, и, когда девица эта выпьет всю ложку, на девицу это произведет три различных воздействия: она тут же примется зевать что есть сил, затем начнет отчаянно чихать, а напоследок разразится громким, неудержимым смехом; в противном же случае она будет скучна, тупа и глупа.
Беатрис взялась проверить надежность этого зелья на своей горничной (предварительно выспросив у нее, обиняками, девица она или уже нет), и все три явления действительно случились в предсказанной последовательности. В общем, когда жених попросит ее отпить этого зелья, Беатрис точно знала, как себя вести. Однако на всякий случай, для верности, Беатрис в брачную ночь поменялась местами с горничной, чья невинность уже была доказана, – та же была готова пожертвовать самым дорогим, что только есть у девушки, за соответствующее – немалое – вознаграждение. Позже этой же ночью де Флорес и Беатрис-Джоанна оказались на одном ложе, предаваясь извращенным радостям, хотя ближе к рассвету начали опасаться, не раскрыт ли их обман… Но вскоре явилась горничная, откровенно признав, что похоть заставила ее забыть о времени. Теперь она, разумеется, стала нежеланной свидетельницей подлога, и де Флорес поджег дом, так что он сгорел дотла, а горничная не успела из него выбраться… Но опасность не исчезла: у убитого жениха есть брат, которому удалось посеять сомнение в сердце возлюбленного героини, а когда тот начал допытываться у Беатрис-Джоанны правды, взывая к ее моральным соображениям, она отрицала прелюбодеяние, хотя и созналась в конце концов, что убийство все же было совершено. Вот это уже не понравилось де Флоресу. Он заколол кинжалом свою возлюбленную, а прежде чем перерезать собственное горло, успел сообщить жениху, что это он, де Флорес, обладал умирающей Беатрис-Джоанной в ее брачную ночь. Занавес. Гром аплодисментов. Театралам в XVI веке, по-видимому, никогда
