диктанты? Никому! А кто мне будет диктовать? Никто!
– О-о-у! – неожиданно застонал я, схватившись за голову.
Хабибулин обернулся вместе со шлангом, горошинки воды заколотили меня по лицу, по груди, и я ахнул от внезапного холода.
– Ещё? – засмеялся дворник.
И, не успев отдышаться как следует, я кивнул, съёжился в комочек, уткнул подбородок в коленки, и меня окатило с головы до ног.
Я вскочил с тротуара, завертелся на одном месте, а Хабибулин смеялся и поливал меня из шланга крепкой, холодной струёй. Я не выдержал и отбежал в сторону.
– Ну как? – спросил Хабибулин.
– Здорово, как в озере!
Мне уже расхотелось идти купаться. А под ложечкой снова заныло из-за диктанта. Я спросил:
– Ахмет! А почему вы стали дворником?
Он удивился:
– Куда мне ещё?
– Как куда? Инженером бы стали… или шофёром… или врачом… или, как Шилкин, по женским причёскам…
– Я от рожденья до сих пор малограмотный, – весело сказал Хабибулин.
– Чего ж вы не учились? Не хотели?
– В наше время работать надо было. Себя кормить. Меньших братьев кормить. А ты: «Хотел… не хотел…» Тебя вот кормят, одевают, каникулы дают…
– А при царе были школы рабочей молодёжи? – спросил я.
– Дурак, – сказал Хабибулин.
– Лучше работать, чем писать диктанты… – подумал я вслух.
– Не знаю… не знаю…
– Эх! Счастливый вы человек! – позавидовал я.
– Угу, – подтвердил Хабибулин.
Вода с меня стекала, как с пуделя из второго подъезда. Его тоже выкупал Хабибулин. Я прошёлся по двору, решив попросить кого-нибудь мне подиктовать.
На доске ЖЭКа висело объявление:
ТОВ. РОДИТЕЛИ
млашево и среднива возраста
завтра састаица важна собрания.
Я засмеялся и крикнул Хабибулину:
– Это ты писал?
– Я! – гордо ответил наш дворник.
Я достал из мокрого кармана карандаш и, вымазав руки, потому что он был химическим, исправил в объявлении ошибки. Вместо «сас» я написал «SOS-тоится». Пусть все думают, что техник-смотритель забил тревогу. Многие жильцы с самого начала каникул жаловались ему на мальчишек из нашего дома. Правда, во дворе каждый день кто-нибудь что-нибудь вытворял. Но на меня последнее время жалоб не было: я занимался. Соседи по подъезду даже спрашивали маму: «Не заболел ли Серёжа?». А довольная мама говорила мне:
– Вот видишь, когда ты занят делом, я спокойна.
Я подошёл к забивавшим «козла». Двое из них ссорились. Один показывал, что «рыба» была необходима, а другой говорил:
– Вам, милый, надо дома под кроватью тренироваться. Это не «рыба», а преступление.
Он налил в колпачок термоса капли Зеленина и выпил. Во время споров ему становилось
