Англии. Длинный Меч презирал своих единоутробных братьев и сестер, но в то же время завидовал тому, чего был лишен. Иногда он заезжал в их крепость во Фрамлингеме. Эти визиты приносили ему радость и боль одновременно, уезжал он всегда с облегчением… и неохотой.
– Итак… – Иоанн аккуратно закрыл и застегнул книгу – к литературе и письменному слову он питал больше почтения, чем к людям. – Что вы думаете об этом брачном договоре между старшей дочерью Маршала и вашим единоутробным братом?
– Разумный выбор, на мой взгляд, – осторожно ответил Длинный Меч.
Иоанн провел языком по внутренней стороне щеки. Его голос стал чуть насмешливым.
– Биго никогда не упустит своей выгоды, в рамках закона, разумеется. – Король с любопытством покосился на Уильяма. – Кажется, вашей Эле было девять лет, когда вы поженились?
– Около того, – кивнул Уильям.
– Теперь ей чудные шестнадцать. Как долго вы ждали?
– Достаточно долго. – Лицо Длинного Меча потемнело.
– Но живота она пока не отрастила, – оскалил зубы в волчьей усмешке Иоанн. – При этом жена отнимает у вас немало времени. Вам будет что посоветовать брату, когда придет его черед.
Длинный Меч промолчал с застывшим выражением лица. Он терпеть не мог, когда Иоанн говорил о его личной жизни в подобном тоне. В том-то все и дело: король не считал такие разговоры чем-то предосудительным, в отличие от Длинного Меча. Уильям обожал Элу и стремился ее защитить. Памятуя о хищных наклонностях Иоанна, он редко привозил ее ко двору. Уильям также старался не упоминать лишний раз о жене, поскольку неоднократно замечал, как Иоанн ревнует ко всему, что становится между ним и тем, что он полагает своей территорией.
Длинный Меч знал, что Иоанн считает его своей собственностью, и это не слишком его беспокоило, поскольку обеспечивало престиж и место в самом сердце двора. За это приходилось платить, но платить нужно всегда. Уильям старался вести себя благородно, однако отворачивался, когда происходило то, чего он не мог изменить.
Улыбаясь, Иоанн взял кости, встряхнул в кулаке и выбросил шестерку и пятерку.
– Ну, хватит, – произнес он. – Не делайте такое лицо. Я просто пошутил. Всех благ вашим родственникам Маршалам и Биго. Они стоят друг друга.
Слова короля прозвучали как оскорбление, чем, вероятно, и были.
Утром двор собирался на охоту, и Длинный Меч протиснулся через толчею собак и лошадей на конном дворе, чтобы отыскать и поздравить единоутробного брата с предстоящим бракосочетанием. Он не стремился к общению с Гуго, но вежливость превыше всего.
Сначала Длинный Меч заметил серебристую кобылу, упряжь которой была окрашена в красные и золотые цвета Биго, и его сердце исполнилось зависти. Отчиму принадлежали лучшие конюшни во всей Англии, и его наследнику Гуго, естественно, доставались самые сливки. Последний был занят беседой с конюхом, и Длинный Меч презрительно
