стоял непроглядный туман. Трава переливалась росой, смешанной с мелкой моросью. А с юга надвигались тяжелые черные тучи, предвещавшие приход настоящего ливня, которого здесь ждали с мольбами и трепетом.
Вскочив на ноги, я распихала все еще спящего Нелта. Он внимательно смотрел на меня, пытаясь понять причину моей счастливой улыбки, которая не так уж часто появлялась на моем лице.
– Ну же, – не выдержала я, – посмотри в окно!
Он отвел от меня взгляд и уставился на улицу, через мгновение на его лице появилась еще более счастливая улыбка.
– Ух ты!!! Дождь! – ликующе прогремел мальчик.
– Пойдем! – я схватила его за руку, и мы побежали на улицу.
Мы выбежали во двор и, расставив руки в стороны, начали кружиться. Я пыталась запомнить каждое мгновение этого чудесного дня – дождя в этом году явно больше не будет, и упускать такой момент было нельзя. Работу, конечно, никто не отменял, но сегодня я получала от нее удовольствие. На то был и еще один повод радоваться – папа вышел с нами в поле. Как и обещала Кисэра, ему стало намного легче. Меня даже не раздражала насквозь промокшая и прилипшая к телу одежда. Сегодня мы работали почти без перерыва, солнце в зените мы и не заметили, тяжелые серые тучи надежно защищали нас от жары, так что управились мы намного быстрее обычного. И вот, когда мы уже все закончили на поле и собрались ехать в деревню, небо разразилось настоящим ливнем, в короткое время вылив на нас целое море воды. Мы не пытались спрятаться, наоборот – решили не торопиться и остались в поле подольше. Появился легкий ветерок и у меня даже выскочили мурашки на коже. Замерзнуть летом – это чудо.
– Наконец-то дождались, – весело пропел папа.
– Да, сейчас это такая редкость, – согласилась мама.
– Почему – сейчас? – с интересом спросила я.
– Ну, Амея, – с улыбкой сказал папа, – когда мы были в твоем возрасте, дожди не были редкостью, даже наоборот – бывало очень дождливое лето, и мы не могли дождаться солнца.
– Правда? – широко раскрыв глаза, удивилась я.
– Ага. Все начало меняться уже после твоего рождения. Коли память не подводит, именно в год твоего рождения впервые была такая длинная зима… Да, Милата? – он повернулся к маме, ожидая подтверждения своих слов.
Лицо мамы меня насторожило – улыбка исчезла, и мне показалось, что она вот-вот заплачет. Трудно было сказать наверняка, дождь лил, как из ведра, и различить слезы было трудно, но я была уверена, что мама чем-то очень расстроена.
– Милата, ну, ты помнишь? – не унимался папа.
– Да… да, так и было, – подтвердила, наконец, мама.
Нелт, стоявший рядом, тоже заметил перемены. Ничего не сказав, он молча ткнул меня локтем в бок. Я пожала плечами, отвечая на его немой вопрос. Мы не хотели портить такой день, поэтому решили не расспрашивать ни о чем.
– Ладно, поехали, –
