неожиданное благодушие. Обычно ей нравилось смешивать очередную жертву с грязью.
Красавица подперла подбородок тонкой рукой, постукивая пальчиками другой руки, точнее, длинными кроваво-красными ногтями, по гладкой поверхность стола, и не могла оторвать взгляд от двери.
Однако репортерша все же на пару минут отвлеклась от созерцания двери – уж очень интересная пара сидела за одним из столиков, красивые и беззаботные, словно на свете не существовало Зла. Молодые и легкомысленные, и, главное, влюбленные. Она это увидела в их глазах – отражения друг друга.
Остальной мир для них не существовал, пока они держались за руки и смотрели друг другу в глаза, нежно улыбаясь и щебеча легкомысленные глупости.
Рита проглотила ком в горле и постаралась придать своему лицу еще более неприступное и ледяное выражение, чем обычно. Однако сложнее всего оказалось убрать «вселенскую» тоску из глаз и превратить их в два бирюзовых камешка. Не к месту вспомнились родители. Точнее, тот период жизни, когда они начали отдаляться от нее. Или… она от них? Когда они впервые назвали ее жестокой, холодной. Особенно после первых публикаций ее ядовитых статей.
Вспомнилось интервью с коллегами из «Женских штучек», когда ее улыбающуюся фотографию с белозубым оскалом поместили на обложку. Тогда центральный разворот заняло то ужасное интервью. Ее премировали «Золотым пером», как лучшую журналистку года. Хотя, стоит заметить, что в конкурсе не принимал участия ни один серьезный журналист, пишущий про политику, только репортеры из различных женских изданий и желтой прессы.
– Рита Свои, говорят, что у вас нет сердца. Это правда?
– Конечно (стеклянный смех, словно звон бокалов). Еще в детстве я продала его за доллар.
Брр! Рита тряхнула головой, чтобы отогнать неприятные воспоминания, от которых начинало тошнить. Пышные пряди упали на лицо. Откинув их, она замерла, прищурившись.
В кафе как раз входил «Мистер Знаменитость» – Гарри Джонсон собственной сиятельной персоной.
Быстро отыскав ее глазами, парень направился к ней с выражением страдания и муки в изумрудных глазах и явным нежеланием находиться с ней в пределах одной Вселенной.
– Привет, Гарри, – произнесла она, открывая блокнот. – Садись.
Он кивнул и сел напротив.
Она отметила, что он напряжен и скован. А в глазах за модными солнечными очками – одновременно вызывающее и затравленное выражение. Сняв очки, он нервно швырнул их на столик, едва не разбив.
– Давайте сразу к делу. У меня нет никакого желания с вами общаться, – почти выплюнул он с ненавистью. – Меня моя девушка ждет.
Изящно изогнутая бровь.
– Хм, полагаю, это мисс Лесли? Или Генриетта Браун? Либо кто-нибудь, о ком я не знаю? Какая-нибудь супер-модель? Или начинающая голливудская красавица, которая благодаря связи с такой знаменитостью, как ты, мечтает сделать собственную карьеру? Возможно, какая-нибудь
