кровь превращалась в обжигающе горячую патоку и растекалась по венам, принося странную… жажду. Жажду большего.
– Кто тебе сказал, что это можно сделать быстро? Подготовка ситуации заняла немалое время, моя девочка, – промурлыкал мужчина, положил ладонь мне на живот, отчего я потрясенно распахнула глаза, охнула, подняла лицо, повернулась и почти сразу утонула в бездонных зеленых глазах. В которых сейчас сверкал такой неистовый голод, что я вздрогнула от страха и… предвкушения. Медленно облизнула внезапно пересохшие губы, и малахит радужки мужчины стал почти черным, а через миг его губы накрыли мои, и в таком жадном, страстном поцелуе, что сначала я даже потерялась в его напоре. Но уже через секунду сама вскинула руку, запутываясь пальцами в теплых медных волосах, отвечая на каждое его движение, уже сама целовала шершавый подбородок, исследовала изящный изгиб рыжей брови. Потом немного подумала и проложила цепочку мелких поцелуев, чтобы ухватить зубами ухо и с удовольствием ощутить, как сжимаются его руки на талии, сбивается его дыхание. Эта власть над обычно сдержанным Евом опьяняла и подталкивала не думать о последствиях и экспериментировать дальше.
Но… но в груди жгло. И чем дальше, тем сильнее. Это отрезвляло хуже холодной воды или пощечины, держало лучше поводка и ошейника, одергивало вернее здравого смысла.
Что это?!
Почувствовав, как я уперлась ладонями в его грудь, отстраняясь, мужчина покорно ослабил объятия. Откинул голову на спинку кресла и невесело рассмеялся:
– Опять. Я все же опоздал?
– Не понимаю, о чем ты.
– И правда не понимаешь, – хмыкнул Алый, внимательно меня разглядывая. – Не понимаешь… я пошел на такие меры потому, что еще немного – и было бы поздно. Потому, что у моей солнечной девочки не только я в сердце. А он… он был ближе все это время. Радует только одно: судя по твоей неопытности, совести тебя не трогать у Алира все же хватило. Но, надо признать, когда я смотрел на затухающий портал и потом на наследницу, такую холодную, идущую к храму, то решил, что ты уже принадлежишь ему.
– Так, – я решительно покачала головой и переспросила, – ты это что, из ревности сотворил?! Будучи почти уверен, что я с ним спала?!
Последнюю фразу я почти прошипела, со злостью глядя на приятеля детства.
– Я тебя люблю, – спокойно ответил мне Евгран, такой откровенностью совершенно обезоружив. – И ты меня тоже, и что бы ни связывало тебя с Хранителем – тогда, в моем доме, в моей постели, ты не лгала. – Он подался вперед и сейчас почти касался своим лицом моего. Я покраснела, но отодвинуться не могла, так как этот поганец бережно, но крепко держал меня за волосы на затылке. – И сейчас тоже не обманывала.
Он подался вперед, снова целуя, но уже по-другому: властно, требовательно и даже немного жестко.
– Рыж! – Наконец собрала остатки растопленных удовольствием мозгов и решительно отстранилась, не позволяя снова заткнуть себе рот и вообще
