улыбнувшись, он упал на постель, заложив руки за голову, провел кончиком языка по нижней губе, отлично зная, как это действует, и прошептал:
– А знаешь, я передумал. Иди сюда.
– Точно? – переспросила Джиад, не веря своему счастью. – Ты же устал…
– Ничего, отдохну, – фыркнул Торвальд, стаскивая узкие штаны с нескрываемым облегчением. – Вот завтра пошлю всех с делами подальше и отдохну… Иди сюда, говорю. Это королевский приказ, как-никак!
– Слушаюсь и повинуюсь, – усмехнулась Джиад, кладя ладони на колени короля, где застряли штанины. – Позвольте помочь вашему величеству…
Стянув узорчатый темный атлас, она отправила штаны вслед за рубашкой на кресло у кровати, потом нежно провела ладонями снизу, от самых щиколоток, вверх – к стройным бедрам, белеющим в полутьме. Наклонившись, поцеловала гладкий теплый живот.
– Хочу тебя, – прошептал Торвальд, подаваясь навстречу. – Давай, Джи. Я так соскучился… Приласкай, как ты умеешь.
– Это тоже приказ? – поддразнила его Джиад, ловя губами его мужскую гордость. – Не могу не повиноваться…
– О да, – выдохнул Торвальд, вцепляясь пальцами в простыню и раздвигая колени шире. – Давай… Еще! Джи-и-и…
Это стоило всего, – с горячей томной нежностью поняла Джиад, слушая сбивчивое дыхание и негромкие прерывистые стоны. – Прыжка в море, боли, стыда… Уронив на её плечи тяжелые раскаленные ладони, Торвальд требовательно подавался навстречу, бессвязно шептал что-то, а когда Джиад оторвалась, тяжело дыша, глянул умоляюще и пьяно.
– Нет, ваше величество, – улыбнулась Джиад, одним гибким движением оказавшись на ложе рядом с распростертым телом короля. – Так быстро вы от меня не отделаетесь.
Улыбнувшись в ответ, Торвальд раскрыл объятья навстречу, сказал негромко:
– Моя Джиад. Королева моего сердца…
Мгновенно вспыхнув смущением, Джиад целовала самые сладкие губы на свете, совсем забыв, что у неё самой на губах все еще вкус мужской плоти Торвальда, покрывала торопливыми жадными поцелуями шею и ключицы, округлость плеч и ложбинку на груди. Нежила ртом и пальцами розовые соски, обводя языком сливочно-кремовый ореол вокруг них. Потом, не переставая ласкать, прошептала:
– Скажи это еще раз…
– Про королеву? – хрипло спросил Торвальд, притягивая ее к себе, помогая сесть сверху.
– Про сердце! – выдохнула Джиад, опускаясь на его бедра одним долгим медленным толчком и вскрикивая от переполняющего все её существо шального счастья.
Уперевшись ладонями в грудь Торвальда, склонившись над ним, она скользила вверх и вниз, отдаваясь как всегда щедро и беззастенчиво, откровенно наслаждаясь горячей жёсткостью мужских ладоней на своих бедрах, каждым прикосновением и толчком внутри. И заслуженное блаженство сплело и скрутило их вместе, превратив в единое целое, один трепещущий и содрогающийся комок сладких горячих судорог.
– Как
