с посекшимися лентами? Поблёкшие и местами почти стёртые буквы складывались в слово «Смелый». Кто и когда служил на этом «Смелом», не знала даже бабка Зинаида. Потому как в дом этот их семья переехала уже в середине шестидесятых, на волне очередного переселения, когда дед, Фёдор Степанович Иванов, был определён в городок N. начальником местной ремонтной мастерской. Здесь вскоре и родился Мишка.
Он не расставался с бескозыркой, носил её до глубокой осени. И только когда выпадал первый снег, сразу делающий светлыми убогие грязные улочки и неказистые дома, прятал её в шкаф до весны и нахлобучивал ушанку.
Из-за бескозырки ребята и прозвали Мишку моряком. Они, конечно, кричали ему вслед «Эй, моряк, с печки бряк, растянулся, как червяк!», но в глубине души завидовали и сами бы не отказались от такого головного убора.
Учился Мишка так себе, перебиваясь с двойки на тройку, с тройки на четверку. Зато по физкультуре и труду у него всегда были одни пятёрки. Жилистый, выносливый, вёрткий, он и бегал быстрее всех в классе, и мяч гонял, и на турнике крутил «солнышко». А уж мастерить – строгать, выпиливать, гвозди забивать – его дед научил сызмальства. Вот и получались у Мишки самые крепкие табуретки, самые аккуратные скворечники.
Бабка Зинаида была умелой портнихой. Днём она трудилась в артели, выпускавшей рабочую одежду, а вечерами, да и частенько по ночам, обшивала местных модниц. В картонных папках с бечёвками хранила выкройки из «Работницы» и «Крестьянки», а то и из редких журналов мод, среди которых попадалась заграничная «Бурда».
Мишкина мама была медсестрой в районной больнице. Невысокая, худенькая, с легкими светлыми волосами, которые забирала в модный «хвост», что делало её похожей на школьницу. Наверное, поэтому никто в больнице не звал её по отчеству, а только по имени – Света, Светлана. Мишка привык слушать ворчание бабки, что, мол, могла бы дочь и на доктора выучиться, если бы не чёрт, который её попутал. Он всегда начинал смеяться и доказывать, что чертей не существует, но получал подзатыльник и убегал.
Про Мишкиного отца в доме никогда не вспоминали. Какое-то время он верил отговоркам про героически погибшего то ли лётчика, то ли капитана, но, подрастая, стал догадываться, кого имела в виду бабка Зинаида, поминая чёрта.
Однажды в конце учебного года учительница литературы попросила его помочь отнести в библиотеку несколько связок книг. Пока Наталья Петровна сдавала книги, болтая с библиотекаршей, смешливой рыжеволосой Верочкой, Мишка бродил между стеллажами. Взгляд его, скользящий по корешкам, выхватывал отдельные имена и названия, а голова слегка кружилась от того ни с чем несравнимого запаха, который присущ старым библиотекам. Верочка, расставлявшая по местам принесённые книги, на минутку задержалась, улыбнулась и быстрым, ловким движением сняла с верхней полки толстую книжку с золотыми тиснеными буквами.
– Вот,
