ты не понимаешь? Я несовершеннолетняя! В больнице тут же оповестят моих родителей о случившемся. И если они еще не в Окленде, в чем я сильно сомневаюсь, то в течение следующих 10 часов непременно тут появятся. Знаешь, что мне грозит в таком случае?
Адам хотел что-то ответить, но я тут же перебила его, продолжив свою мысль:
– Они убьют меня, понимаешь? Может, не физически, но духовно и социально однозначно… Родители заберут телефон, планшет и компьютер, словом, все, что позволяет мне поддерживать коммуникации с друзьями, они посадят меня под домашний арест, а единственной моей прогулкой будет поход с отцом «за ручку» до школы. Вчера я слышала, как мои папочка и мамочка обсуждали мою личную жизнь. Они надеются, что Сэм предаст меня, им хочется нас рассорить. Мне уже не видать свободный жизни ближайшие полгода… Так войди же в положение, дай мне побыть с любящим и дорогим человеком хотя бы последние пару недель, потому что потом…
– Ты рассуждаешь, как глупая девчонка. Сара, я не стану испытывать твое здоровье. Пусть уж лучше тебе запретят видеться с друзьями, но зато я буду уверен в том, что ты здорова… – С этими словами Адам прибавил газу, а на его напряженном лице проступили скулы. Было отчетливо заметно, что мои последние слова сильно подействовали не него.
Глядя на его неоправданную, глупую и безумно навязчивую заботу, я начинаю выходить из себя. Он не является моим родителем, опекуном или парнем, он мне … никто. Как может этот человек распоряжаться так моим «телом», словно я его собственность, пусть даже он и спас мою жизнь.
– Адам, останови машину! – вырывается у меня. – Я не собираюсь никуда ехать.
Но просьба не находит ответа, он просто игнорирует меня и только сильнее сжимает руль. Это было последней каплей наглости. Я срываюсь с места и хватаюсь за руль, забывая о всяких больных надрывах и синяках, сплошь покрывающих мою кожу. Здравый смысл полностью отступает, оставляя дальнейшее управление мною эмоциям.
– Что ты делаешь? – вскрикивает Адам, пытаясь оттолкнуть меня рукой обратно на сиденье, но у него не выходит, и я продолжаю крутить руль.
Фургон на скорости в сто десять километров вылетает на встречную полосу, заставляя всех водителей прижиматься к обочине дороги, чтобы избежать столкновения. Какие-то миллиметрыраз за разом чудом спасают трейлер от жуткой аварии. Скрутив мою руку, Адам толкает меня в сторону, при этом я больно ударяюсь забинтованной ногой о металлическую коробку с инструментами, лежащую возле водительского кресла. В этот же момент машина, круто вывернув, вновь попадает в свой ряд, а после, снижая скорость, приближается к краю дороги и останавливается.
– Ты вообще думаешь, что делаешь? – чуть ли не с криком произносит Адам. – Мы могли погибнуть! Чокнутая!
– По-моему, я ясно дала понять, что ни в какую больницу не поеду, мне уже гораздо лучше. Нога пройдет и сама через пару дней.
– Больная, – все еще старается отойти от произошедшего он.
– Я думала,
