красивой тропинке через поле разноцветья, полной грудью вдыхая камчатский воздух и рассуждая о красоте и разнообразии природы в разных уголках необъятной России, Степан и Ольга подошли к часовне. Еще издали они увидели, что большие деревянные двери распахнуты, и, воодушевившись, прибавили скорости.
Но вечерней службы не оказалось… Перекрестившись, они зашли внутрь в освещенное солнцем пространство с огромным количеством разного размера старинных икон на стенах. В передней части храма от пола до потолка был расположен иконостас. Справа в углу они увидели седого старичка в полотняных штанах и рубахе, подвязанной веревкой на талии. Одной рукой он постоянно поправлял очки на переносице, а другой медленно перебирал четки.
– Здравствуйте, – поклонились они.
– Спаси вас Господи, дети, – тихим хриплым голосом приветствовал он. – Проходите, проходите, не стесняйтесь. Поговорите со святыми… Я – то грешным делом думал, не пойду сегодня, но Петр с Павлом меня подтолкнули: «Иди, говорят. Открывай. Ты там сегодня нужен…» Вижу, что не зря пришел.
Степан с Ольгой переглянулись и, заулыбавшись, поблагодарили его. Какая – то «чудаковатость» была во всем образе старичка: и речи странные говорит, и весь как будто из воска – лоб и макушка без волос блестели на солнечном свете, что придавало ему сходство с образом волшебного персонажа из народных сказок.
Ольга подошла ближе к иконостасу, рассматривая лики святых, и вдруг заметила, что сотни глаз с иконостаса тоже как будто рассматривают ее. И это были не нарисованные глаза! На нее смотрели живые глаза святых – добрые, чуткие, заботливые, поддерживающие взгляды, глядя на которые хотелось расплакаться. И тут она почувствовала знакомое ощущение миллионов мелких теплых мурашек, которые защекотали ноги, потом, быстро поднимаясь вверх, охватили ее всю целиком. И она как будто опять попала в емкость с теплой водой, которая была наполнена многочисленными мелкими пузырьками воздуха, поднимающими ее вверх, выталкивая наружу, придавая невероятную легкость всему телу. Ощущение невесомости вновь охватило ее! И тут Ольга вдруг вспомнила все, что произошло с ней в мае. Все, что так хотелось забыть и вычеркнуть из памяти: как болело все тело от синяков, как она стояла на коленях перед образом Спасителя, как молила его о том, чтобы научил, что делать дальше… Вспомнила пьяного и храпящего в гостиной мужа, разбросанные пустые бутылки, неубранную грязную посуду…
И вдруг! Она явно почувствовала его боль, его слезы, его раскаяние, его одиночество и беспомощность от беспощадности того, что произошло с ними. Его бессилие перед этой ситуацией и неумение исправить ошибку. Его отчаяние и понимание, что он сам своими руками все испортил и что прошлого уже не вернуть… И то, что он сейчас отдал бы все на свете, чтобы загладить свою вину! А жена просто пропала, не оставив ему ни одного шанса. И найти ее нелегко, так как только две недели назад она оформилась и стала числиться в штате больницы.
Кинжальная боль прошла через сердце, слезы хлынули из глаз от жалости к нему и от своей жестокости.
