младше тебя.
– Ну мне-то уже пятнадцать! – гордо сообщила новая знакомая по фамилии Шляпник. – А в какую школу ваша дочка ходит? В нашу?
– Не приведи господь, – сказала я, – в обычную, английскую.
– Но вы же … по 5-му пункту… кто?
– Понимаешь, Зиночка, я много кто… И еврейка я наполовину, – туманно объяснила я. – А семья у нас многонациональная.
– И замужем вы не за евреем? – поразилась девочка до глубины души.
– Давай оставим мою подноготную в покое, – предложила я ей строгим голосом, уже жалея о том, что ввязалась в этот разговор.
– Хорошо, как скажете, – согласилась Зина. – Только признайтесь: а зачем вы на этот митинг приходили?
– Не приходила я, просто мимо шла и заинтересовалась.
– Но вы же евреев от антисемитов защищали! – Ее блеклые глаза загорелись праведным гневом.
– Конечно, – подтвердила я, – не люблю идиотов.
– И правильно, – поддержала меня Зина. – А в какого бога вы верите?
От неожиданности я вздрогнула. Переход на религиозную тему никак не предусматривался – во всяком случае мною, поэтому я совершенно честно сказала:
– Я, Зина, атеистка.
– Так же нельзя… – закручинилась моя собеседница. – В какого-нибудь верить надо.
– Не мели чушь! Бог один на всех. Если он есть, конечно.
– Есть-есть! – горячо заверила меня девочка Шляпник. – И ангелы-хранители есть. Вот вас кто охраняет?
– Никто меня не охраняет. Бог о моем существовании и не подозревает, – так же, как я о его. Мы не знакомы, нас друг другу не представили. Давай, Зинуша, расходиться, меня дома ждут.
Лицо Зинаиды вдруг стало решительным и отчаянным одновременно. Довольно странно такие эмоции читались на ее тусклой физиономии.
– Вас никто не охраняет? Значит, буду охранять я! Считайте, что с этой минуты о вас есть кому позаботиться.
– О господи… – только и смогла я произнести.
Расстались мы дружелюбно, она даже проводила меня до парадной, и видимо, рассчитывала на приглашение и знакомство с моей дочерью, но я отцепилась, оставив ей свой телефон.
Время текло, как обычно. Я занималась своими делами, которых было предостаточно, так как помимо наличия мужа и дочки я работала. В этом году была интернатура и выкладываться приходилось по полной программе, тем более что место в «Институте красоты» досталось мне с трудом. Но игра стоила свеч, ибо работать в стоматологии хирургом, закончив факультет челюстно-лицевой хирургии, совсем не хотелось.
Изредка звонила девочка Зина, допытываясь, все ли у меня в порядке. Но я заверяла ее в своем полнейшем благополучии и надеялась, что эта блажь скоро с нее сойдет. Поскольку никаких отрицательных эмоций она не вызывала, я относилась к ее закидонам весьма снисходительно и даже пару раз брала ее вместе со своей дочерью в театр, когда спектакли были не совсем уж детские: все же моя Дашка была на семь лет моложе девочки из еврейской школы. Муж
