style="font-size:15px;"> – Джалита Спиридоновна.
– А вы не слушайте, – предложил Берест, – она просто с дороги устала.
Только мама уже завелась и, прикурив, сообщила и о порочном изобилии книг, и о мясорубке, и о схожести Симочки с албанкой. Свекровь сморщила носик.
– Так вы еще и курите? Может, невеста нашего сына тоже?
Евгения Михайловна не успела ответить.
– Детки, нечего вам здесь сидеть, – скомандовал свекор. – Идите, что ли, погуляйте.
И как только молодая пара покинула комнату, обратился к жене:
– Ты, Лита, не командуй, кому курить, а кому не курить, – не дома. А вот насчет албанки я хотел бы напомнить, что кое-кому впору в цыганском театре «Ромэн» выступать.
Джалита Спиридоновна сверкнула глазами, дав понять, что так этого не пропустит, и чтобы уж не быть совсем безгласной, решила добавить к своему списку еще одну претензию.
– И назвали вы девочку странно!
– Почему странно? – мирно отреагировал папа.
– Как Целиковскую в фильме «Антон Иванович сердится». Очень ей подходит, ведь наша Симочка тоже в оперетте будет петь.
– Вот-вот, – мстительно подтвердила свекровь, – нравы там известные.
Алексей Прокофьевич только махнул рукой и вернулся к теме, которая волновала всех.
– Гулять где будем, в ресторане? Какой тут самый лучший?
– Думаю, надо в Метрополе столы заказывать, – предложила Евгения Михайловна.
– Да, пожалуй, – поддержал папа, – для съемки я со своими договорюсь.
– Твои – это кто? – заинтересовался свекор.
– Мои – это Ленфильм, документалисты.
– Ого! – одобрил Берест. – А музыка какая? Или молодежь под магнитофон плясать будет?
– Ансамбль закажем.
– Если заминка какая, то у меня и своя музыка есть, трофейная, аккордеон Horch. Классная штука, доложусь вам. Из самой фашистской избушки на себе пер, и ни царапинки! А звук – заслушаешься! Мне хозяин kneipe подарил, и кружку еще, на ней что-то готическим шрифтом написано, перевести не могу.
– Перепиши, Генечка переведет, она немецкий хорошо знает.
– Да я привезу вместе с аккордеоном, сами посмотрите. Гостей-то много будет?
– Много, – сказала Евгения Михайловна, – у нас родственники.
– Только, чур, все пополам.
Джалита Спиридоновна опять сверкнула глазами.
На следующий день с утра покупали кольца, а вечером родители Леши скандалили, запершись в кухне. Долетали только некоторые фразы: «ты так бы по проволоке и ходила в своем таборе», «деньги зарабатываю я». И уже голосом свекрови: «понятно, очередная юбка замаячила». Еще через день семья Берестов уехала обратно в Киев. Папа переживал, что так и не поговорили про военные годы, а мама утешала, что успеют еще, жизнь длинная. В декабре отпраздновали громкую свадьбу с фатой, оркестром, тостами и аккордеоном Horch. Из близких семьи жениха не было никого,
