когда-то был пристанищем для птиц и висел высоко на дереве, а теперь, упав на бок, сиротливо лежал на земле, зарывшись в опавшие листья, проснулся мышонок по имени Небояка. Родители назвали его так, потому что с самого рождения их сын действительно ничего не боялся. Когда над его колыбелью появлялась пчела или оса, он хмурил брови и гнал прочь опасное насекомое, отмахиваясь всеми частями тела, включая хвост. Его можно было оставлять одного в домике, бросать в кромешной темноте и по полдня не кормить. Он никогда не ревел, как другие малыши, заливающиеся плачем по каждому поводу и просто так безо всяких причин, а, молча, лежал и стоически ждал прихода мамы. Позднее, когда Небояка научился ходить, он смело вступал в бой с любой живностью – летающей, прыгающей, бегающей и ползающей, которая подлетала, подпрыгивала, подбегала или подползала к их домику.
Его маму звали Пушинка, потому что она была мягкая и легкая, как пух. И очень добрая. Ее следовало бы назвать Добрая Пушинка. А может быть и не следовало, ведь никто и никогда не встречал злых пушинок. Она постоянно улыбалась, и все время спрашивала сына, не голоден ли он. Небояка всегда отвечал, что сыт, даже тогда, когда ему очень хотелось чего-нибудь съесть. Его папа был учителем в лесной школе, а имя свое Звездочет получил из-за того, что часами любил смотреть на небо и считать звезды. Но сейчас родителей не было дома. Небояка вылез из домика, умылся росой, плескавшейся на лопухе, съел оставленный ему родителями свекольный корешок и отправился к своему другу Бегуну. Бегун звался так потому, что больше всех бегал. А больше всех бегал он потому, что очень любил это занятие. Наш быстроногий мышонок совсем не умел долго сидеть или стоять. Сидя, он качался из стороны в сторону, с нетерпением ожидая, когда можно будет встать. Стоя, он переминался с ноги на ногу, готовый в любой миг сорваться с места и побежать. Куда? Неважно, цель не имела для него большого значения, главное быстрее вступить в состязание с ветром и, наконец, обогнать его. Постоянно гоняясь за ветром, он зачастую не успевал выучить заданные Звездочетом уроки, да и не особенно стремился к этому. Он мечтал бегать всю жизнь. А для чего бегуну знания? Как бегать он знает. А зачем знать что-то еще? Он считал, что лишние знания слишком утяжеляют голову, а с тяжелой головой бегать гораздо трудней, чем с пустой – пустая ведь легче.
Вскоре показался маленький домик, сделанный из старой тыквы, у которой удалили сердцевину, а в боку вырезали отверстия для двери и двух окон. В этом тыквенном домике жила семья Бегуна. На пороге стоял худенький мышонок в спортивном костюме, который переминался с ноги на ногу и тихо напевал:
– Я день и ночь бегу, ничуть не уставая,
А, если устаю, то тихо напеваю
Про то, как я бегу без отдыха и сна
И радуюсь тому, что к нам пришла весна.
– Доброе утро Бегун! – поздоровался Небояка, – Вообще-то к нам уже осень пришла.
– Привет! Я знаю, что осень, но из песни слов не выкинешь. Куда бежим?
– Тебе бы все бегать, – проворчал Небояка. – Сегодня мы просто пойдем, вернее поползем.
– Как поползем? Куда? – удивился Бегун.
