сначала не увидела ничего. Однако потом… их фигуры выступили из падающего с неба снега, соткавшись из него и лунного света. Белые, совершенные очертания на фоне тьмы небес…
Да, спутать их с обычными животными – невозможно. Будто нарисованные художником в едином цвете и без какого-либо изъяна. Идеальные создания волшебного мира.
Ива не сразу нашла в себе силы дышать дальше – горло перехватило от восторга.
Девушка несколько раз глубоко вдохнула и перевела взгляд на Тимира. Только сейчас она задумалась, нужно ли ей снять упряжь или оставить так. Немного поколебавшись, знахарка потянулась к ремням, но Тимир снова покачал головой. Посмотрел на нее невероятно умными глазами и вдруг, подавшись вперед, лизнул в нос. Ива от неожиданности фыркнула. А пес тем временем прижался лбом к ее лбу и тяжело вздохнул. На глаза почему-то набежали слезы. Девушка обняла зверя за шею, зарываясь в жесткую шерсть.
– Спасибо… – еле двигающимися губами прошептала она. – И хозяйке твоей спасибо. – Отпускать его не хотелось. Отпускать и знать, что уже никогда не увидит снова. – Если… если встретишь Грыма… помоги… – зачем Ива это сказала, она и сама не знала. С чего решила, что имени хватит или ее просьба будет услышана. Просто… больше сделать для друга она ничего не могла. И это убивало.
Сентиментальности Тимира надолго не хватило. Пес быстро выпутался из ее рук и мотнул головой, показывая, что вещи нужно снять с саней. И как только чародейка это сделала, развернул упряжку, и собаки, разразившись прощальным подбадривающим лаем, помчались назад.
Девушке же оставалось только смотреть им вслед. Псы все быстрее неслись вперед, и в какой-то момент Иве стало казаться, что они исчезают, превращаясь в снежный вихрь, в метель, и именно их голоса она слышит в ее плаче. Может быть, так и было.
Немного поколебавшись, Ива наконец повернулась к оленям. Они тоже глядели туда, где исчезли псы шаманки. Если девушка и заинтересовала их, то виду животные не подали. Она же – не знала, что делать. Печально вздохнув, поправила на плече мешок с вещами и направилась в сторону этих удивительных созданий.
До них еще оставалось не менее двухсот шагов, а Ива уже начала паниковать. Вот подойдет она ближе, а олени как испугаются! Умчатся вдаль, и что тогда? Бежать за ними с воплями «Подождите, мне только прокатиться!»?
И это еще хорошо, если не решат испытать свои рога и копыта. Мало ли сколько там дури под этой сверкающей шкурой? Или ладно, вот дошла она такая, и нужно выбрать. Какой из них с луной-то меж рогов? Выбрала какого-нибудь – и не того. И куда он ее умчит? Имя еще это клятое… Она ему: «Ты – лунныйгоблинтебяпоберисветэль». А он: «Нет, я – Снежок. А ты дура». И сбежит. Что ей тогда, бегать тут, выкрикивая на все лады: «Снежок! Снежок!»?
«Но ведь это должно быть что-то очевидное, – почти умоляюще подумала она. – Иначе это все было бы бессмысленно. Может, у него рога в форме рун, или на шкуре узор…»
Страхи
