возникает ценностный вакуум, он не может существовать долго и должен чем-то заполняться. Реформенное десятилетие 1990-х годов не просто открыло массу новых возможностей, произошло своего рода «освобождение», снятие всяческих границ и всякой «искусственности», навязываемой по инерции старшими поколениями в советское время. Теперь ты можешь делать чуть ли не все, что хочешь. Произошло своеобразное освобождение человеческого «естества» и первозданной натуры в виде репрессированного ранее эгоистического интереса, который десятилетиями находился под замком или камуфлировался, не признавался. А теперь ты волен следовать своему интересу – в том числе зарабатывать и обогащаться.
Можно сказать, что в момент крушения советского общества состоялась попытка выпустить на свободу, как джинна из бутылки, так называемого экономического человека – рационального, независимого, эгоистичного и материалистичного. В своем предельном состоянии это человек без серьезных социальных и культурных ограничений, без навязчивых социальных связей, не обремененный прошлым и не заботящийся о будущем[24]. Он принимает автономные решения «с чистого листа», руководствуясь лишь собственной выгодой. Наш герой становится живым воплощением этой модели.
Итак, пришло время поистине бешеных заработков. Как говорит наш главный герой: «Деньги не считаю, складываю в коробки». Правда, не совсем ясно, что с этими деньгами делать, ибо потребности еще не развиты (это произойдет намного позже) и они не поспевают за обрушившимися на человека материальными возможностями. Отсюда делаются совершенно бессмысленные вложения – и с экономической точки зрения, и с позиций здравого смысла. Один герой покупает самолет, другой – трехпалубный пароход, где пьянствует с друзьями, третий приобретает киностудию, не понимая решительно ничего в кинопроизводстве. Иван Ворошилов покупает целый водный стадион с намерением сделать из него виповский клуб на 2000 человек. Хочется развернуть что-то масштабное, выходящее за границы обыденного, мучает смутная жажда чего-то высокого, запредельного. На смену хроническому дефициту и лишениям юности приходит возможность реализовать самые смелые и даже дикие мечты.
Но тут же возникает вопрос: зачем все это делается и покупается? Никто из наших героев не знает и не может дать вразумительного ответа. Просто «все всё покупают», нужно куда-то девать лихие деньги. А что с этим купленным делать – не очень ясно.
И вскоре оказывается, что материальные блага как таковые в общем-то нашим героям не нужны. Они могут купить все, что захотят, но они еще не научились по-настоящему хотеть, не накопили культурный капитал, который позволяет тратить деньги осмысленно и с удовольствием. Возникшие в их поле зрения новые предметы и практики еще не встроены в их габитус (предрасположенности и восприятия), который сформировался в годы советского вынужденного аскетизма и во многом остался прежним. Обратим внимание на то, что новенькая квартира Ивана пуста, если не считать
Подробнее об этой модели см.:
