style="font-size:15px;"> Мощная пятерня Федьки, сжавшись в грозный кулак, приблизилась к лицу Ваньки. Он вздрогнул и заелозил в попытке отползти. Слёзы беззвучно потекли из глаз. Сейчас ему хотелось только одного: чтобы мучения прекратились.
– Александр Андреич… – всхлипнул он, – помилосердуйте… по дурости оплошал… не бейте, умоляю…
– Ну уж нет! – хищно проговорил Фёдор, и его кулак начал медленно отходить назад, готовясь для удара.
Парень обречённо закрыл глаза.
– Не сметь! – раздался гневный окрик. Кулак замер. Иван, приподняв свинцовые веки, скосил взгляд на голос и с облегчением выдохнул: в дверях стояла целая делегация во главе с Елизаветой Владимировной. Из-за неё выглядывали сенные девушки Груша и Арина, в глазах которых плескался ужас, Савка, размазывавший по щеке кровь, дворецкий Семён Парамонович возвышался над всеми своим нешуточным ростом.
Глаза барыни метали искры.
– Александр, что тут происходит? – лёд, звенящий в её голосе, мог затушить адово пламя. – Что за самосуд без моего ведома?!
– Матушка, я подозреваю этого мерзавца в преступной связи с моей женой! Тому есть доказательство, – Саша протянул ей листок с виршами.
Елизавета Владимировна взяла не взглянув. Она глаз не сводила с сына, словно пытаясь понять, он ли это.
– И эта бумажка дала тебе право избивать человека? – ещё строже спросила она.
– Холопа, матушка, принадлежащего мне по праву рождения. И я намерен с ним разобраться здесь и сейчас! – заявил Александр.
– Ты уже довольно с ним разобрался, – барыня перевела взгляд на Ваньку, и черты её лица дрогнули. – Я сама займусь этим вопросом завтра. А ты иди спать! – прервала она сына, открывшего рот возразить ей. – И своего цепного пса забери! – металл в голосе барыни не позволял ослушаться.
Саша вышел из комнаты мимо не то с почтением, не то со страхом посторонившейся дворни. Следом за ним, осклабясь и нарочито потирая окровавленный кулак, ленивой походочкой проследовал Фёдор.
– Мальчишку-то за что побили! – подал голос им вслед дворецкий. – Парнишка мухи не обидит!
– Семён Парамонович, – приказным тоном начала барыня. – Ивана в клеть проводи, да принеси ему одежду какую и одеяло, чтоб не замёрз.
– Слушаюсь, – склонил голову слуга.
– Арина, отведи мальчика к бабушке Миронихе, пусть полечит его.
– Конечно, матушка, – горничная, взяв за руку, увела Савку.
– А с тобой, – глядя на Ваньку, который смог наконец подняться и сесть, привалившись к кровати, – я завтра поговорю, и ты мне всё расскажешь.
– Елизавета Владимировна, я… – прерывающимся голосом начал парень.
– Завтра! – прервала она его. – Сейчас у меня сил нет. Груша, проводи меня, – опершись на руку девушки, барыня ушла.
– Встать-то сам сможешь? – Семён Парамонович, высокий, худощавый, седой как лунь старик, подошёл
