на кровать и протягиваю ей руку, она пробегает по мне взглядом и отступает.
– Полин мы сдаем эту квартиру, и так ее видит парень, который тут живет и только.
Шагаю в ее сторону и снова протягиваю ей руку, она с осторожностью вкладывает свою ладонь в мою. Одобрительно киваю и веду к выходу на крышу. Отпираю дверь, за которой скрываются обшарпанные ступеньки, ведущие наверх. Полина вырывает руку.
– Скажи, ты же не маньяк? – спрашивает она.
– Нет, – смеясь, отвечаю я.
– Маньяк бы не признался, – щуря свой красивые глазки, говорит Поля.
Понимаю, что она всерьез, в ее глазах мелькает страх. Не думал, что будет настолько все сложно.
– Полин, я понимаю твое смятение, но поверь, тебе понравится. Я не посмел бы тебя обидеть, – стараюсь убедить ее.
Она, окинув меня взглядом, делает шаг на первую ступеньку, и мы вмести поднимаемся. У двери, ведущей на крышу, я останавливаю ее.
– А теперь, чтобы сюрприз удался тебе нужно закрыть глаза.
Полина с осторожностью и с недоверием смотрит на меня.
– Полин, поверь так надо, – как можно нежнее, но убедительно говорю я.
– Хорошо, я постараюсь тебе довериться.
– Только не подглядывай.
Она закрывает глаза, а я отпираю дверь и вывожу Полину на крышу.
– Приготовься, – на ушко говорю ей, – открывай глаза.
Отхожу в сторону, а Полина осторожно, явна боясь, открывает сначала один глаз затем другой.
– Ой, мамочки! Марк, это невероятно!
На Петербургских крышах царит особая атмосфера. Какая-то волшебная, сказочная что ли. Здесь чувствуется вся уникальность города на Неве. Когда наблюдаешь с высоты птичьего полета красивейший архитектурный ансамбль, даже не верится, что в подобном месте, в общем-то, непригодном для строительства, великим Пером был возведен столь прекрасный город. Даже у меня сердце замирает от этого вида, хотя я-то был тут не раз. Здесь ты будто возвышаешься над всем этим суетливым миром. Беспечно следя за всем происходящим сверху. Ты как будто остаешься наедине с великим городом. И пусть все вокруг подождет, мы общаемся!
Первые секунды Полининого шока проходят, она обнимает себя за плечи, в глазах появляется блеск, и губы расплываются в улыбке. Легкое платьице развивается на ветру, словно обнимая женственную фигуру. Вновь поражаюсь ее красоте. Идеальный силуэт восхищает, будоражит. Девушка замирает и любуется небом, которое покрыто легкой дымкой облаков, солнцем, откидывающим блики на гладь воды, сияющим куполом Исаакиевского собора, он меня тоже всегда завораживал. Но в следующую секунду она расправляет руки в стороны, запрокидывает голову и восторженно кричит. Нотка сумасшествия есть в ее поведении, она словно несмышленый ребенок радуется происходящему. Видя ее восторг, понимаю, что попал в точку.
– Мальчишкой я мог находиться здесь
