так же, как и все. От этого очень больно. Сердце сжимается от боли, а в животе словно узел образовался.
Я поднимаюсь к себе в комнату и закрываю дверь.
Моя комната ничем не отличалась от других в этом доме. Все такое же дорогое, высшего качества. Когда я жила с родителями, моя комната была обычной, без излишка. Хоть мама с отцом неплохо зарабатывали, мою комнату сделали обычной, за что я им благодарна. Не было у меня этой вычурной люстры с мелкими стекляшками, свисающими с нее, не было огромной кровати с кристаллами на изголовье, не было широкого дубового письменного стола, не было огромного дубового шкафа, не было до потолка огромного книжного стеллажа. У меня было все как у обычных детей.
Я падаю на кровать в позе звезды и вытираю слезы рукой. Почему все свалилось именно на меня? Что такого плохого я сделала в своей прошлой жизни, что в этой теперь отдуваюсь?
Глава вторая
На следующее утро я проснулась с жуткой головной болью и опухшим лицом. Видимо ночные рыдания сказались.
Я встаю с кровати и заправляю ее. Уже давно встало солнце. Бабушка скорее всего уехала по делам, либо сидит в своем кабинете и работает. Она владелица крупной сети салонов красоты, также имеет ресторан, который достаточно известен в этом городе, как и она.
Я принимаю душ и спускаюсь вниз. На кухне уже кашеварила бабушкина домработница – тетя Маша. Это была женщина средних лет с темными волосами, в меру упитанная. Насколько я поняла – она одна здесь убирает весь дом, готовит, стирает. Бедная женщина. Здесь она не живет. Бабушкин водитель отвозит ее домой.
– Доброе утро, – говорю я, садясь за огромный обеденный стол. Бабушка жила до меня абсолютно одна. Для чего ей такой большой стол?
– Доброе, Зоенька.
Она ставит передо мной тарелку с оладьями, политых вареньем. Скорее всего смородиновым, так как кусты с этими ягодами растут у бабушки на участке. Запасов в подвале, наверное, много должно быть.
– Чай, кофе, сок? – спрашивает тетя Маша, поворачиваясь ко мне.
– Сок, – говорю я и кладу в рот кусочек оладушка. Они очень вкусные. Нежные и мягкие. К тому же еще и теплые.
Тетя Маша ставит передо мной стакан с апельсиновым соком и принимается заполнять посудомоечную машину. До приезда сюда я не любила апельсиновый сок, но моя бабушка закупает его тоннами, поэтому пришлось полюбить, потому что другого здесь просто-напросто нет. Отдельно покупать она другой не собирается.
– Я не собираюсь это выслушивать. Мне абсолютно все равно кто виноват.
Бабушка вошла в кухню, разговаривая по телефону. Она была одета в брючный темно-синий костюм, который идеально подчеркивал ее фигуру. На ногах – балетки. Я успела заметить, что она носит только балетки, но бывает, что обувает туфли на маленьком каблуке.
Ее голос был властный и не требовал препирательств. Ей очень идет быть начальником. Она построит всех по струнке.
Бабушка сделала глоток кофе
