она дополнительно укрепляла – в нём новую в неизведанную раннее силу, обозначавшую уверенность в их общем вполне счастливом будущем. Парень быстро утверждался не только роли мужчины, который знает – чего хочет добиться от доверившейся ему женщины, но и в амплуа главы семьи – покровителя. И хотя он никогда на раздумывал над своим репертуаром в дуэте с она – образ вскормившей его семьи из подсознания чётко суфлировал текст команд к действию. Текст каждой процедуры был изумительно отредактирован, и одушевлённый процессор парня безошибочно управлял «периферийными» устройствами как нижними, так и всеми верхними, но особенно самыми средними… а они-то уже просто рвались в дело!
Одновременно в нём перестраивался диапазон осознания личности – с «я» на «мы», ибо сильное женское «я», плывущее на его руках, прильнув с выражением покорности судьбе, ничтоже сумняся, попыталось сходу себе выхватить роль командующей – оно через все поры соприкосновения врывалось и всё властнее смешивалось с его прежним «я». Будучи мужчиной изначально, с первой неясной секунды созревания, до момента разрешения включать «красный спектр» на гипнотелике осознавшим свое место рядом с «она» – Нитоль ничем не мог помешать сращиванию двух «я» в одно. Это был неотвратимый этап его развития: больше он уже не мог существовать без «она». Он становился одной половиной большого «Я»!
Пусть они не впервые сходились на амурные дистанции – да ведь перед влюблёнными лишь открылась таинственная дверца в науку взаимного обожания в прекрасное учение о великом счастье для двоих безумцев, избранных Богом! Они очень многого ещё не представляли себе, только интуитивно поддались тому властному порыву доброй страсти, который приведёт их к постижению науки особого сладовкушения, несмотря на то, что глупые ласкутки всё не хотели сползать с влажной попочки.
Вдруг Нитолю показалось, он, не сходя с паркета гостиной королевского особняка, провалился сквозь толщу эпох – к началу всех людских начал… лицо исказилось, как у дикаря – только что угробившего окаянного динозавра! Природа матушка проломилась сквозь всё наносное, овладев здесь и сейчас сущностью самого взбалмошного из своих творений, столько хвастающего тем, что он, якобы, способен покорять самую коварную из женщин: – природу-создательницу Природа покорялась плохо, и сейчас её мощный зов встряхнул суть Нитоля – как уже не единожды взбудоражил натуру воштонской царицы! Нитоль в испуге – исторгавшемся остатками разумного человека в нём – посмотрел на Марию, сразу понял: она тоже превратилась в дикую ведьму – Еву!! Страсть захлёстывала её глаза – широкие, сверкающие, горящие рвущие взглядом его сладкую плоть? Ему – стало безумно хорошо, пока тело не ощутило неожиданную стеснённость, будто – окружали не лучшие ткани признанных фирм, коими восхищаются самые требовательные пижоны Тирои, а ужасные кандалы невероятной тяжести. Особенно стеснённо получилось в штанах
