Янг оказал очень сильное воздействие на Нила и в литературном плане. Он часто говорил сыну: «Даже если думаешь, что тебе нечего написать, просто сядь и смотри, что происходит вокруг тебя, и не осуждай это. Не редактируй. Просто пиши». Этот урок Нил усвоил очень хорошо. В его дальнейшей музыкальной карьере никогда не было слишком длительных периодов молчания. Конечно, были времена, когда он писал совершенно неоднозначную музыку, – но писать не переставал никогда. Он всегда прислушивался к тому, что происходит вокруг, чем дышит музыкальная культура в данный момент, и отзывался на эти веяния альбомами, в которых толковал собственное видение того, чем в данный момент живет музыкальный мир. Как и учил отец, он не осуждает и не редактирует, – просто пишет.
Однако не все было гладко в жизни юного дарования. Несчастья посыпались на голову Нила с раннего детства. В возрасте шести лет во время купания он подцепил вирус полиомиелита (в Канаде тогда бушевала эпидемия), и перенес болезнь с большим трудом. После его возвращения из больницы родители ужаснулись, – их когда-то пухлый сынок стал настоящим скелетом, которому пришлось буквально заново учиться ходить.
Когда Нил более или менее оправился от недомогания и стал изучать подаренную отцом желанную гитару, Скотт Янг объявил о том, что уходит из семьи. Боб, брат Нила, остался жить с отцом, а Нилу досталась судьба «маменькиного сынка». Развод родителей нанес 13-летнему парню неизлечимую душевную рану. Психологи уверенно утверждают, что детям, на глазах у которых разводятся родители, в будущем очень редко удается сделать стабильной личную жизнь. Надо заметить, что не только в личной, но и в последующей творческой жизни Янга все шло отнюдь не гладко.
В юношестве Янг был изгоем среди ровесников. Слабый здоровьем ребенок вынуждал родителей менять место жительства в пользу более благоприятного климата, и, переезжая с матерью из города в город, постоянно не вписывался в компании учеников очередной школы, где ему приходилось учиться. Из-за его вечной молчаливости и угрюмости ровесники не давали Нилу прохода. Но они не знали, с кем имели дело. В интервью Камерону Кроу Янг вспоминал, как он боролся за свои юношеские идеалы:
«Один парень уселся напротив и сбросил с моего стола локтем все учебники, причем сделал это несколько раз. Наверное, на мне была одежда не того цвета, или что-то вроде того. Может быть, я выглядел слишком «маменькиным сынком» для них.
Как бы то ни было, я подошел к учителю и попросил дать мне словарь. Впервые я разбил лед в отношениях и попросил что-либо впервые за время моего пребывания в этом чертовом месте, – все думали, что я вообще не умею говорить. Итак, я взял словарь, – знаете, такой большой словарь Вебстера, с выемками для пальцев на каждой букве. Я вернулся за стол, полистал его немного, потом встал, поднял словарь над головой как можно выше и со всей силой шандарахнул парня, сидящего напротив меня, по башке. Парень вырубился… Да, потом меня выгнали на полтора дня из школы, но я дал знать
