что практически уничтоженные большевики, через два с половиной месяца взяли власть? Почему-то следующие события, которые произошли между июльскими и октябрьскими рассматриваются отдельно. Большевики отдельно, а Корнилов отдельно, а я не стану их разделять, не потому, все эти события произошли в одной стране, а потому, что они действительно связаны между собой, но сначала разберемся, что такое Корниловское выступление.
Всех людей можно разделить на две категории: есть такие, кто уважают победителей и сильных личностей, а есть те, которые любят никчемных и проигравших. Где здесь любовь, где уважение, но царь наш батюшка, собирал вокруг себя самых ничтожных людей, Распутина, Столыпина, Манасевич-Мануйлова, Матрону-Босоножку, Алексеева, среди его друзей был бывший военнопленный генерал Корнилов. Тот самый друг, который сразу после февральской революции кинулся сломя голову арестовывать его семью, и жена Николая II якобы была очень рада, что именно Корнилов её арестовал, а не кто-то другой, она решила, что раз он бывший военнопленный, он её обижать не станет. О чем ещё переживать бабе, кроме как о комфорте после ареста? Наверное поэтому её так любят современные матроны, но поручик Царскосельского стрелкового полка К. Н. Кологривов писал:
«Арест императрицы был произведён генералом Корниловым в нарочито вызывающей грубой манере».
Это опровергается современными историками в связи с тем, что такого не могло быть, потому что фактически и ареста самого не могло быть, так как постановления об этом ещё не было принято. Тогда что это было? Ознакомление с положением охраняемых «в нарочито вызывающей грубой манере»? Ну тогда другое дело.
Временное правительство оценило рвение Корнилова, и назначили его, в конце концов, 19 июля верховным главнокомандующим. Уточняю, чуть меньше чем за месяц до Июньских событий Верховным главнокомандующим был назначен некий Корнилов, неизвестно каким образом сбежавший из немецкого плена, а его напарник по побегу погиб (обычно из мест для высшего командного состава не сбегают, таких людей не как простых солдат охраняют). После долгих переговоров и споров, этот самый главнокомандующий на совещании, в Москве 12-15 (25-28) августа, вместо решения военных вопросов, произнес яркую политическую речь, воспетую впоследствии самой Цветаевой. Хотя присутствовавшие демонстративно не встали при появлении Корнилова, при выходе забросали восходящую звезду цветами, а юнкера и текинцы вынесли его на плечах. Пару собраний, с пламенными речами, и как сказал историк В. Ж. Цветков:
«…все это вселяло в Корнилова уверенность в сочувствии ему не только генералитета и политиков, но также офицерства и солдат»
(В общем уговорили).
Ни до выступления, ни во время него – ни официально, ни в частных беседах и разговорах он не обсуждал никакой определённой «политической программы». Ни программы, ни политических, ни социальных лозунгов Корнилов не имел, всё произошло стихийно, или же он не имел целей
