прекрасно – с бреющего полета атаковали колонны фашистов.
Во второй половине дня вылетели второй раз с той же задачей.
Ситуационная схема боевого вылета Ил-2 14 марта 1943 года в районе Старой Русы на карте
В результате нашей работы в общей сложности было уничтожено и повреждено порядка 35 автомашин, 25 повозок с пехотой, 80 солдат и офицеров, до 10 лошадей, одно орудие полевой артиллерии, а заодно подавлен огонь полевой батареи.
Так и ходили мы вместе на задания – Володя ведущий, а я за ним.
12 марта наш полк перелетел с аэродрома Вины в Крестцы, Новгородской области, а 14 марта состоялся тот самый роковой вылет на штурмовку.
Погода была прекрасная – облачность 4 балла, высота 2000 метров, видимость более 10 километров.
В таких условиях нам надо было атаковать скопление артиллерии, пехоты и техники в укреплённых пунктах в районе Гущино и северной окраины Старой Руссы.
День не задался с утра. На задание должна была уйти семерка Илов – Васильчиков, я, Просандеев, Лаптев, Алиев, Белавин и Удачин, но сразу после взлета Алиеву пришлось вернуться на аэродром. Васильчиков вылетел со стрелком Мишей Сочивко.
Это был тяжелый бой…
Наша шестерка атаковала цель с высоты 1300 метров двумя заходами.
Во время штурмовки мы были обстреляны зенитной артиллерией из леса западнее Медведно.
На втором заходе на нас из-за облаков вывалились четыре Фоккера – ФВ-190. Сходу был сбит Лаптев, мы даже не видели, как он упал…
Отходили «змейкой», прикрывая друг друга. Удачину удалось подбить один из Фоккеров – он задымился и пошел на снижение.
Фашисты преследовали нас более 20 километров. Нам пришлось вести воздушный бой до аэродрома Антипово.
Истребителями был серьезно поврежден самолет Белавина. Ему пришлось совершить вынужденную посадку на этом аэродроме, но экипаж остался невредим.
У Антипово, на развороте, в самолет Васильчикова, в правую плоскость попал снаряд. Его самолет перевернулся, рухнул на землю и взорвался.
Я собрал оставшиеся Илы, увел их в облака и без потерь вернулся на свой аэродром в Крестцы».
Закончив свой рассказ, Михаил Яковлевич надолго замолчал…
Мы сидели в тишине, за шахматной доской с незаконченной партией.
Из шести Илов на аэродром вернулись три…
Четыре летчика и стрелка погибли…
Каждый думал о своем – боевой летчик перебирал в своей памяти все детали того страшного боя, а я представлял себе, в какую мясорубку попали Илы в этот ясный и солнечный весенний день 43-го года…
Этот разговор состоялся в далеком 1995 году.
Почему я вспомнил о нем?
А вспомнился он, когда я начал работу над очередной книгой, которая посвящена моему тестю Яковлеву Михаилу Яковлевичу.
Я
