исследовательская мировая база выросла из атомного проекта.
Если мы решаем стратегическую задачу, она взрывает цивилизацию, она и превратила в свое время Советский Союз в сверхдержаву и сегодня сохранила нашу российскую суверенность, но при этом она родила новую экономику – высокотехнологичную. Мы сегодня практически, например, единственная страна, которая имеет полный атомный цикл. Одна страна – мы. И мы практически создали десятки индустрий…
Если оценить эти рынки, то они доминирующие, высокотехнологичные рынки в мире, и мы на них имеем ключевые позиции. Поэтому выбор стратегического приоритета – ключевой вопрос для перспектив развития любого государства, и в первую очередь такого, как наше.
И вот сегодня мы столкнулись с переплетением названных кризисов. Выхода из них два. Выход первый – двигаться, как есть, через череду кровавых войн за передел и доступ к ресурсам, который уже идет. Тогда мы придем фактически к первобытному состоянию. Либо второй вариант – создать принципиально новую технологическую базу природоподобных технологий, то есть фактически включить технологии в цепочку замкнутого ресурсооборота, самодостаточного, который существует в природе.
Глобализация мировой экономики и мировое разделение труда срабатывают в пользу усиления управляемости макроэкономическими пропорциями, снижения рискоемкости. Правда, некоторые страны, например Китай, идут по пути копирования передовых достижений других стран и в то же время ищут собственный инструмент выхода из кризисного состояния путем существенных вложений, в-первую очередь, в науку и образование.
Сто лет назад революционеры скинули царя, забрали у буржуев заводы и фабрики, а у помещиков – землю. И обещали раздать отнятое народу. А заодно уничтожить сословия и привилегии, положить конец войне и отдать хлеб голодным.
Так нас учили в школе. Но вот что интересно – существует статистика забастовок и стачек в России по различным поводам. Так вот, накануне революции, в 1916 году, менее одного процента бунтов произошло из-за длинного рабочего дня. Треть стачек – из-за плохих условий труда и быта, а также тогдашних порядков на производстве (в основном пролетариев не устраивали штрафы за плохую работу).
А львиная доля бунтов – свыше 70 %! – произошла из-за недостаточной, как тогда рабочим казалось, зарплаты.
То есть революция победила не потому, что трудящиеся мечтали о повальной грамотности, бесплатной медицине и восьмичасовом рабочем дне. Пролетариат яростно, не щадя себя и страну, требовал отнюдь не это, а больших зарплат.
Впрочем, во все времена люди идут на митинги под одними лозунгами, а получают потом совсем иное – как правило, чего не ждали.
Крестьяне получили не землю, а дикую продразверстку. К ним приходили продотряды и забирали хлеб, зерно, картофель. Взамен давали деньги, на которые ничего было не купить. Только в 1921 году эту дикость заменили продналогом.
