Волк.
Волк, так Волк. Во всяком случае, это конкретно. Не так расплывчато, как Пояс.
– Где Волк?
– В зале. Он там с девочками.
– Куда выходят окна?
– Два сюда, на площадку. Остальные …
– Идем в дом. Окна обходим. Вы впереди, мы с мальчиком сзади. Задача ясна?
– Молодой человек, – торопливо зашептал Дедушка, – не надо пугать девочек. Давайте обсудим ваши условия. Только отпустите Витю. Я останусь вместо него. Ведь вам нужны деньги? У меня они есть. В разумных пределах я могу…
– Идем в дом! – рявкнул я.
Прячась за кустами и пригибаясь, мы добрались до крыльца, прошли затененным прохладным коридором и уперлись в дверь, за которой громко и недвусмысленно охала француженка.
– Встань сюда! – скомандовал я Дедушке и, не отпуская мальчика, осторожно приотворил дверь.
За дверью, действительно, оказался просторный зал, увешанный зеркалами. В дальнем углу, на стоявших в ряд стульях раскинулся и в полный голос тащился, приближаясь к оргазму, магнитофон. Семь девиц, повернувшись к нам обтянутыми лосинами задами, накатывались волной на голого по пояс парня. Сзади у него болталась лохматая тряпка. Парень был накрашен и неприлично извивался.
– Шо это за бардак? – От удивления я перешел на одесский.
– Эротическая композиция «Волк и семеро козлят». Девочки репетируют, – с гордостью ответил Дедушка.
Я толкнул дверь и вошел.
Волк бросил на меня заинтересованный взгляд. Я понял, почему замялся Дедушка, когда я спросил о мужчинах.
Девушки повернулись к нам. То, что сзади казалось блузками, спереди было крупной сеткой, накинутой на голые тела. Но эту деталь я схватил лишь боковым зрением. Я стоял столбом и во все глаза смотрел на козленка, расположенного как раз в центре эротической композиции. Козленок тоже глядел на меня расширившимися от изумления глазами. Потом изумление сменилось радостью, в глазах заискрился смех и еще что-то такое туманное, бархатистое, от чего у меня по телу пробежал озноб, и заболела голова.
– Здравствуйте, Виктор Эдуардович, – сказал козленок отчетливо ехидным человеческим голосом. – Вот уж не ждали.
– Привет, Наташка, – отозвался я.
Наталья Васильевна сняла с крючка полотенце, накинула на шею, кое-как прикрыв сетку, и подошла ко мне. Мы поцеловались, сначала осторожно, потом и неосторожно. Голова сразу прошла, дрожь осталась.
– Наташенька, Наташенька, вы знаете этого молодого человека? – влез в кадр Дедушка. – Наташенька, скажите ему, пусть он отпустит Витю.
Я опустил глаза. Моя рука обнимала Наталью Васильевну за талию, другая сжимала Витенькину руку. Он стоял смирно и заворожено смотрел, как мы целуемся.
Я разжал пальцы и потрепал его по плечу.
– Иди, поцелуй дедушку, маленький маньяк.
Они тоже бросились друг другу в объятья, как будто не виделись год.
– Как ты нашел меня, Джульбарс? – спросила Наталья Васильевна и снова погладила меня взглядом.
Я
