хозяина клуба.
Неужели этот жиртрест решил все же затребовать его в номерА? Не иначе как хозяин согласился! А чего бы ему не соглашаться?! Не на его же жопу посягают! Вот взять да послать на хрен и Лёвушку и его кореша! Пусть другие пашут и других ебут! Но в случае отказа он может остаться без работы, с которой в последнее время в Городе напряженка. Точнее, работы валом, да вот после месяца «испытательного срока» официантов пинком под зад выгоняют за порог, заявив, что не справляются. И, конечно, без копейки денег за отработанное время. А деньги официанту были ох как нужны! Нужны на покупку лекарств для матери, перенесшей недавно инфаркт. Нужны для того, чтобы сводить куда-то свою девушку, которая только презрительно фыркала, если он говорил, что не может потратить необходимую сумму на новомодную дискотеку.
– Я слушаю вас, Лев Данилович, – официант замер на пороге кабинета хозяина, все еще лелея надежду на то, что позвали его не для «того», но понимая, чувствуя каждой фиброй, что именно для «того».
– Ты должен сегодня подняться в номер к Натану Гавриловичу. И он должен остаться тобою доволен! – Лёвушка не отрывал взгляда от бумаг, разложенных на столе.
– Я не хочу! – всхлипнул официант, – я не могу!
– Я не спрашиваю тебя о том, чего ты хочешь и что можешь! – хозяин клуба наконец-то взглянул в лицо своего работника, – ты должен! И тот факт, что ты переступишь через своё «не могу» будет вознагражден тем, что твоя зарплата с завтрашнего дня увеличится вдвое.
– А если я не стану? – официант был согласен получать привычные деньги, лишь бы не идти в номер к толстяку.
– Тогда завтра можешь не утруждать себя приходом на работу, – спокойно и даже равнодушно ответил Лёвушка. И только он один знал, как далось ему это равнодушие.
***
Официант медленно поднимался по лестнице на второй этаж клуба, где были расположены несколько номеров для «отдыха» особых гостей. Он кривил губы и еле сдерживал слёзы, но переставлял ноги, все ближе подходя к двери номера. Он ненавидел толстого дядьку, о котором только и знал, что тот является завсегдатаем клуба, что перед ним прогибается и лебезит сам хозяин.
Одно то, что по первому требованию толстяка пулей вылетел из кухни шеф-повар, о многом говорило. Конечно, можно хлопнуть дверью чёртового клуба и нырнуть в ноябрьский дождь, сохранив достоинство и целостность задницы, но что потом? Зарплаты, довольно немалой, и так еле-еле хватало чтобы сводить концы с концами, а не будет и её? Что потом? На рынок реализатором идти? Неизвестно что его ждёт там. Да и то – если возьмут. А уж в том, что Лёвушка постарается чтобы его не взяли даже вокзальный туалет мыть – юноша не сомневался.
«Ну и ладно, – подумал официант, – один раз – не пидорас», – и без стука толкнул дверь номера.
***
Натан Гаврилович сидел в кресле в глубине номера. Он был, на-манер римского патриция, завёрнут в белоснежное банное полотенце, имитирующее некое подобие тоги. В одной руке нотариуса дымилась недавно раскуренная сигара. Другая сжимала стакан с
