сумки масло, художница подбирала слова, как предложить своему натурщику нанести его на себя, и в этот момент поймала его каменный взгляд в никуда. Он не двигался: стоял на одном месте с расстегнутой ширинкой.
– О чем-то задумался?
– Да, прости… – словно пришел в себя Уго. – Я наслаждался одним уникальным моментом.
– Моментом? – подняла брови Анна.
– Я не думаю, что смогу тебе объяснить.
– Попробуй.
– Ладно… Я попробую. Тобой когда-нибудь овладевал ступор, когда именно в это время, именно в этом месте с тобой происходит нечто необычное и прекрасное одновременно?
Анна нахмурила лоб.
– Ну вот смотри – видишь эту пыль? – ткнул пальцем в потолок мужчина. – Обычная, ничем не примечательная пыль, летает себе, и вроде мне, как аллергику лучше бежать глотать таблетки, но она сейчас напоминает мне первый снег там, где я вырос…
Мышцы на лбу Анны дрогнули. Она слушала его приглушенный голос и впадала в гипнотический транс, такой блаженный и обезоруживающий. Слова просачивались сквозь поры на коже и согревали пальцы.
– Просто ты вдруг понимаешь, что все вокруг так правильно, так симметрично. Параллельная вселенная, где ты еще веришь в чудеса. – закончил он мысль и отвернулся от Анны, словно и не ожидая ее ответа.
Девушка опустила ресницы, и ее одолела приятная грусть:
– Мир словно окрашивается в ржавый цвет сепии, как будто этот миг застыл на кинопленке.
– На кинопленке… – тихо повторил он.
И снова воцарилась тишина – самая уместная и понятной для всех в этой сумрачной мастерской.
– Это то самое освещение, о каком ты рассказывала? Так на меня должно падать солнце?
– Точно, так я себе это и представляла. – вдохновилась Анна, избавившись от оков сантиментов.
Уго мгновенно стянул брюки и повесил их на стул.
– Пуля? – спросила Анна, пытаясь лучше разглядеть золотую подвеску на шее мужчины.
Она бросила ему тюбик с маслом – ничего объяснять не пришлось.
– Это – не муляж. – сверкнул глазами он, поймав косметическое средство и понюхав его приятный аромат.
– Можешь не снимать свою пулю, пусть остается на тебе. Она не помешает.
Совершенство. Абсолютное совершенство. Анна разглядывала свой объект жадно, без доли стыда. В голове уже было множество идей, смешений оттенков и экспериментов с ракурсами.
– Впереди часы работы. – сказала она, словно в бреду, сама того не заметив. – Можем зайти Rosano, когда закончим. Выпьем кофе.
Уго активно растирал серые мускулистые плечи и мялся с ответом.
– Вынужден отказаться. – отрезал он, и Анну пробил в голову разряд молнии. – Отказаться от кофе: я бы съел чего-то посущественнее, например, стейк. Люблю, где побольше крови.
Чудно!
– Недалеко
