как черепаха, едва перешагивая рубеж в тридцать пять миль в час. Невыносимая жара содействует процветанию всеобщей нервозности. Холодная вода ценится на вес золота. Болтовня не стихает. Разговоры о разном не стихают.
Вечером, когда жара начинает понемногу отступать, автобус с подростками въезжает в самую чащу обширных лесов Вудлэнда. Дорога с желтой разметкой петляет между деревьев около часа. Наконец вывеска. Автобус останавливается на стоянке возле главного здания лагеря. Усталые и голодные дети выходят на улицу, где их давно ждут директор Рэй Коппинг в официальном костюме с бутоньеркой и клоунской улыбкой (будто бы пытаясь копировать старомодных эксцентричных персонажей) и главная вожатая Кейт.
– Ребята! Послушайте! Встаньте по два человека. Тише, тише! – перекрикивает Кейт.
С недовольным мычанием пыльных лиц, бурчанием похудевших желудков и всеобщей базарней, которая случается разве что в момент распродажи в «Мэйсис», подростки спешат занять свои места в спальных комнатах. Кейт еще раз заходит – приносит местную брошюру «Глубоколесье» и читает лекцию о том, в какое распрекрасное место мы все попали.
Да, здесь и вправду мило, на самом деле… Со стороны столовой тянет чем-то божественно вкусным, манящим… Котлеты, по-моему, с горячей сочной подливой, картошка фри, хот-доги, стейки… На вопрос одного из прибывших «Когда мы будем кушать?» в ответ звучит «Завтра». Утверждается, что новобранцы, дескать, упустили свой шанс подкрепиться, приехав в лагерь в девять. Таким образом, ужин принадлежит желудкам персонала. Им на ночь есть разрешается. Причина: состоятельность их как личностей и состоятельность их животов как сильных, беспринципных систем.
Мальчиков и девочек распределяют соответственно в комнаты отдыха для мальчиков и девочек.
Мартин расположился. Досталась кровать ближе к окнам. В минуту, когда выкладывал вещи из небольшой походной сумки, жутко пожалел, что согласился на эту поездку. «Вот зачем? Зачем?» – повторял он мысленно.
В двух метрах двое чуть не подрались за место. Другие несли какую-то ерунду, лишь бы поддержать шум. Третьи добавляли в водоворот музыку сомнительного качества и во многом нулевого содержания. Четвертые ходили взад-вперед в поисках высшей цели. Пятым не терпелось вонзиться во всех глазами и изучать.
Открыл брошюрку. Ничего интересного. Изрядно посмеялся над слабостью местных редакторов. Собственнолично обнаружил три грамматические ошибки, хотя, кажется, никогда не считал себя в этом деле специалистом. Газетами и журналами не слишком увлекался. Так, в основном по мелким надобностям, по случайности. Вся прелесть чтения доставалась Розалите – подруге детства, она любила читать. Небось, дура печатала – лишь бы, лишь бы. От яркости глаза заболели – бросил прочь.
Стянул с себя пыльные кеды, носки тоже снял. Пошел освежиться в душевую комнату. В коридоре столкнулся с улыбающейся Роззи, она вышла с той же целью. Два полотенца с собой прихватила и чистое белье, о чем совсем забыл Марти. Он вернулся в душевую вторично
