будет? – он хотел сказать что-то еще, но Дима резко оттолкнулся от крыши, и перегнувшись через меня, полез размахивая кулаками, надеясь задеть Джефферсона. Упав на прохладную металлическую пластину, стараюсь не упустить главный момент дня, но за телом друга, чуть ли не улегшегося на мои колени, ничего не видно. Ударив от досады Диму по спине, пытаясь привести разъяренного друга в чувства, вытягиваю шею и замираю при виде первых признаков приближающегося кортежа.
– Так, ребята, прекратили, а то свалитесь отсюда, а мне перед матерями отчитываться за ваши переломы, если вообще не убьетесь, – поспешил разнять дерущихся хозяин дома, оттащив сына на свою часть крыши и тем самым немного успокоив Диму. Заняв прежнее место, он уставился на дорогу с разинутым ртом, не веря глазам. До нас почти не доносился шум двигателя, он тонул в криках толпы. Трудно разобрать восторженные они или, наоборот, с ненавистью, слова сливались в единый гул общего хора голосов. С крыши оказалось почти не рассмотреть лица пассажиров, но стоило процессии подъехать ближе и поравняться с домом, я добился цели и увидел все самое интересное, как и было в моих мечтах.
Не знаю, ради чего собрались люди внизу, но я прежде видел автомобили на картинках, и они никогда не привлекали меня, оттого не ахнул в изумлении, как другие мальчишки на соседних крышах. Честно говоря, машины меня впечатлили еще меньше, чем ожидал. Они оказались похожи на металлические гробы на четырех колесах с вмонтированными спереди лампами. Без крыши, с острыми углами, но блестящие, с зеркальной поверхностью. На картинках выглядели и то красивее, и немного иначе. По сравнению с ними троллейбусы куда внушительней, но это исключительно мое мнение.
Внутри кожаные черные диваны в два ряда, на первом сидел один человек за рулем. А вот на втором расположились три сына Императора, пятнадцати, десяти и пяти лет. Их волосы одинаково подстрижены, но у старшего они иссиня-черные, а у остальных чуть светлее, больше похожие на темно-русые. Одеты мальчики в черные рубашки, застегнутые на все пуговицы до шеи и праздничные пиджаки. От плеча свисали прикрепленные черно-желтые ленты, спускавшиеся ниже, пересекая грудь наискосок. Погоны показывали их очередность в праве наследования. Одна, две или три золотые линии блестели от света фонарей и прожекторов вдоль дороги. Представив себя в таком нелепом наряде, улыбнулся, радуясь, что я лишь сын учителя местной школы.
Не знаю, что люди хотели увидеть, учитывая глупый вид машин и кортежа. Их не сопровождали конные всадники или хотя бы оркестр. Без них все это выглядело просто, как две машины, следующие на очень маленькой скорости из пункта а, в пункт б. Но моя главная цель сидела как раз таки во втором автомобиле. Откинувшись на спинку дивана и не смотря по сторонам, Император всматривался в тонкую черную пластину в руках, не обращая внимания на ликующие крики толпы. Одет правитель страны точно так же, как и сыновья: на погонах красуются великолепные двуглавые орлы размером чуть ли не
