спрашивает Царь Спиридон. – Уж больно запах вкусен и мне ранее неведом. Может быть, мне дашь попробовать?
– Можно и дать. – Сказал нехотя Ивашка, отломил и дал по куску царю и царевне. Остальное из рук Ивашки вельможи выхватили и стали свои рты набивать, да заморских кондитеров хвалить и всё про то же говорить, что мужицкий сын купца де убил и теперь они не узнают в какой стране убиенный купец это кушанье купил.
– Что вы заладили! Купца убил… Купца убил… – говорит Ивашка, обращаясь к вельможам. – Да нигде этот калач не покупался и никого я не убивал. У нас в деревне каждая хозяйка по праздникам такие калачи выпекает. Возьми хоть моих снох. Они хотя меня и тузят, то ухватом, то сковородником, однако на дорогу калач дали. – И улыбнулся. – Калачи у них отменные получаются, одно слово – мастерицы-ы-ы…
– Удивил ты меня во второй раз, – проговорил царь. – Стало быть, эту вкуснейшую еду снохи твои состряпали?
– Как есть, они. Батюшка царь.
– В жизни такого лакомства во рту не держал,– говорит царь Спиридон, – пережёвывая ломоть калача. Вот уж воистину такого мой язык никогда в жизни не ощущал. Как бы вместе с калачом и язык не проглотить.
– Что, понравилось!? Батюшка царь, – весело говорит Ивашка.
– Очень понравилось, Ивашечка, очень.
А Ивашка, увидев, что от калача и крошек не осталось, достал гармошку с колокольчиками, да как растянет мех, да как нажмёт на лады, да как вдарит в колокольцы.
«Что это!? Что так красиво и игриво звучит?» –спрашивают друг друга придворные, а сами ногами притопывают в такт музыке и всё чаще и чаще. Царь тоже ногами задвигал, глядь уже вприсядку пошёл, коленца выкидывает. Тут уж, даже тот, кто стоял в дальних уголках площади не мог на месте устоять. Вельможи тоже животами заколыхали и уж через минуту другую стали сбрасывать с себя дорогие шубы, чтоб пляске не мешали. И до того расплясались, что царь стал просить Ивашку остановиться, потому как люди от усталости на снег стали валиться и продолжали лёжа ногами в такт музыке дрыгать.
– Ух, развеселил! Такой музыки моё ухо отродясь не слыхивало, такого весёлого инструмента я не встречал. Вот, бестия, где ты такую гармонию взял?! – спрашивает царь Ивашку.
«Не иначе купца ограбил, что из заморских стран возвращался и гармонь вёз», – говорят царю вельможи, поостыв от пляски и снова водружая на себя дорогие шубы.
– Отвечай, – говорит царь Ивашке, вытирая платком со лба пот. – Народ спрашивает и на тебя суд наводит.
– А что отвечать!? – весело говорит Ивашка. – У меня братья ещё лучше гармошки с колокольчиками умеют делать, они и звучат лучше, и перебор у них приятнее. Только делают мало. По вечерам, жёны прядут, а они гармошки клепают. У нас в Саратовской земле и не такое можно увидеть.
– Значит, гармошки тоже в Саратовской земле делаются?! – изумилась царевна.
– А где же ещё. Я за границей отродясь не был.
«Не верьте этому мужику, батюшка, – говорят чутьли не хором придворные. –Купца он убил. А потому он убил, что у
