я уже отмечал, в отделении имелась «картотека Марии Михайловны» на всех послевоенных невозвращенцев (кроме сотрудников КГБ, военных и дипломатов), которая была ее детищем, созданным еще до моего появления. За тридцать с лишним лет их накопилась, к сожалению, не одна сотня. В картотечных файлах хранились шифровки резидентур ПГУ, отчеты о встречах с невозвращенцами наших оперработников и агентуры, результаты оперативного расследования всех четырех составляющих преступления: об объекте и субъекте преступления, об объективной и субъективной сторонах. Причем в динамике: о созревании преступного умысла, о подготовке преступного деяния и обстоятельствах невозвращения. Накапливались также оперативные материалы и о поведении невозвращенца за рубежом и др.
Соотношение огромного материала о деятельности спецслужб противника по склонению советских граждан к невозвращению с обстоятельствами каждого случая измены Родине позволяло уже не качественно, а количественно, статистически определить приемы, формы и методы враждебной деятельности, а значит, и эффективно разрабатывать меры противодействия. Знание причин и обстоятельств, способствовавших созреванию преступного умысла, и наиболее часто повторяющихся и фиксируемых вовне признаков подготовки к преступлению и др. позволило создать для сотрудников местных органов инструкции-рекомендации, в которых был представлен набор признаков, выявляя которые, можно было из общей массы изучаемых перед загранпоездками советских граждан выделять тех, кто требует особого внимания и контроля, как на стадии первичной проверки, так и во время пребывания за рубежом.
Таким образом, за пять лет работы в 13-м отделе ВГУ нами был подобран уникальный материал для моего очередного диссертационного исследования по контрразведывательной тематике и др. Диссертация была практически готова и реализовывалась в повседневной практике. Не хотелось все это бросать.
Участие в расследовании обстоятельств каждого случая невозвращения, работа совместно со следователями с возвратившимися в СССР «жертвами спецслужб» позволили создать психологический портрет типового изменника, определить набор сопутствующих преступлению черт характера изменника, психологических особенностей.
Кстати, ретроспективно изучая личности уже состоявшихся изменников, мы убеждались, что среди них не было людей без какой-либо червоточины.
Вот вам живой совершенно недавний пример – «узник Таганки» Юрий Петрович Любимов.
Интервью журналу «Итоги». 19 сентября 2011 года. Вопрос: «Ю.П., артисты всегда сукины дети?» Ответ: «К сожалению! В любые времена это было. Ничего нового. Профессия такая. Хуже чем торговать собою. Проститутки хотя бы тело продают, а эти душу. Хотят, чтобы их чаще и полнее использовали».
Это о своих товарищах, для которых он, «видевший Станиславского и разговаривавший с Мейерхольдом», «так сказать интеллигентская прослойка», по предыдущим его откровениям, то мэтр-учитель, то убеленный
