человек. Если мне покажется, что на каком-то маршруте у меня есть хотя бы однопроцентный шанс помереть, заморозиться в пургу, утонуть в болоте, попасть в плен и т. п. – я никогда в такой экстремальный маршрут не отправлюсь. Экстрим, «пощекотать нервы» – это не для меня. Я даже с парашютом никогда не прыгал, опасаясь, что можно приземлиться неудачно и ноги переломать; никогда не управлял мотоциклом, зная, что мотоциклисты иногда падают и царапаются; и не купаюсь в глубоких местах с большим расстоянием до берега. Я никогда в жизни не пил водку, видя, какие последствия бывают от этого, не летал на параплане и не прыгал с мостов на верёвке/резинке (развлечение, ставшее модным в наши дни).
Я не поднимался в ледяные горы на высоту более 5000 метров, не желая стать героем очередной истории о погибших альпинистах3; отправляясь в горные районы, я стараюсь не набирать более 1000 метров в день, опасаясь горной болезни, не пошёл пешком через Таймыр (а вот женщина Ю смело пошла, теперь всем интересно почитать в интернете похождения Юлии Вершининой. Она не так осторожна!) Зимой я беру с собой запасные носки и варежки; в машине на переднем сиденье – пристёгиваюсь; отправляясь на важную встречу, стараюсь не пользоваться лифтом, чтобы не застрять и не опоздать, а на вокзал прихожу за час до поезда или ранее. Когда я плыву на индонезийских паромах, пароходах, я наполняю рюкзак пустыми бутылками, надеясь, что во время катастрофы рюкзак будет действовать как плот (пока не понадобилось). Я храню свои книги, файлы и деньги в самых разнообразных местах, а на случай своей смерти составил подробные инструкции, которые, впрочем, пока не пригодились.
А вот война, выскакивает негр с автоматом, наставляет на тебя… Случалось? Что делать?
Случалось, да и не раз, бывать, так сказать, под прицелом. Новый год 2009 мы встречали с друзьями на песчаной косе под Аламейном (Египет, побережье Средиземного моря) под дулами автоматчиков, которые прибыли туда, распознав в нас (вероятно) вражеский еврейский десант. В 2000 году в Танзании меня захватывала «в плен» целая рота автоматчиков (я поставил палатку на банановом поле, которое оказалось секретным), а в январе 2001 года в Намибии нас приехала брать ещё одна бригада спецназа – ребята с новейшими винтовками с оптическим прицелом, обвешанные гранатами… В таких ситуациях важно не нервничать, не торопиться, расслабиться и ждать, что произойдёт дальше.
Желательно, если солдат много – попросить начальника, он бывает умным. Все три случая решились со временем: под Аламейном прибыл полковник, который разрешил нам доспать до утра; в Танзании меня захватили и увезли в город на суд, который признал меня невиновным (в тот же день); в Намибии спецназовцы сводили одного из нас на опознание в российское посольство, где подтвердили наше российское происхождение… Да и в мою квартиру в Москве однажды ворвались двое каких-то спецслужбистов, размахивая пистолетами (это дело было на тусовке АВП) – закончилось тем, что они приобрели
Максимальная высота, на которую я заходил ногами, составляет около 4880 метров. Выше я был только в Тибете, но не своими ногами – на поезде. Высокогорный поезд Пекин – Голмуд – Лхаса поднимается выше 5000 м, но здоровью это не угрожает, потому что в поезде имеется подкачка воздуха.
