где их встречали не менее радушно, чем заблудившегося на кухне таракана. Кто-то не выдерживал резкой смены картинки и через некоторое время возвращался домой, где, по крайней мере, можно было жить в своей квартире и ходить по знакомым улицам. К остальному, впрочем, пришлось привыкать. Изменений вокруг было слишком много.
Власть по обе стороны разграничения меня категорически не устраивала, но повлиять на это я, к сожалению, не мог. Возможность жить в несуществующей республике могла показаться романтичной лишь на первый взгляд, а потому я сделал выбор в пользу территории, контролируемой Украиной.
Различие в политических взглядах исключало возможность моих визитов в Донецк и делало невозможными вояжи полярно настроенных друзей в Харьков. С теми, кто, продолжая жить в шахтерской столице, придерживался не модной там позиции, мы неоднократно виделись в украинских городах, но все вместе своей привычной компанией могли встречаться только в России.
Можно было, конечно, рвануть в Польшу или Турцию, но такой вариант отбирал больше времени и финансов, которых и так было немного. Наша первая широкоформатная встреча состоялась в Ростове. Вторая – в Москве.
***
Важно отметить, что я родился и до шести лет жил в России, а точнее, в российской части Советского Союза. И хотя Украину я люблю гораздо больше, к своей исторической родине я испытываю очень нежные и добрые чувства. Особенно, близким мне по духу людям, ее населяющим. Кстати, вопреки дилетантским мнениям, такие люди встречаются «за поребриком» довольно часто.
Невежественный и безальтернативный государственный строй наших географических соседей не располагает к частым визитам в их царскую усадьбу. Если до войны, я ездил в Россию едва ли не каждый месяц, то за годы войны побывал там всего три раза. Решиться на такую поездку с каждым разом становится все труднее. Однако стоит добраться до пункта назначения и обняться с родным человеком, как все плохое тут же забывается и начинается марафон непобедимой и всепоглощающей любви и дружбы.
Ранним майским утром я вышел из дома и отправился на Южный вокзал, с северного терминала которого отправляются маршрутки на Белгород. Несмотря на то, что отправляются они не по расписанию, а по мере наполняемости, быстрее способа попасть в ближайший российский город не существует. Высокая цена проезда продиктована сервисом ускоренного прохождения таможенного и приграничного контроля. Нужные люди в погонах получают фиксированное вознаграждение, которое раздвигает очереди, поднимает шлагбаумы, сужает круг вопросов, а иногда способствует подчеркнуто вежливому и даже приветливому обращению к путнику.
Привычный ход дел может нарушить лишь досадное недоразумение, вроде найденных на полу россыпей марихуаны, в результате чего тщательному досмотру подвергается не только автомобиль, но и все участники регаты. Памятуя о внештатных ситуациях, выезжать к пункту назначения необходимо заблаговременно,
