потому что никогда не приходилось видеть мужчин вот так… тем более близко…
Сигваль снимает кольчугу и куртку, оставаясь в рубашке, только подворачивает рукава.
– Ну что, давай? – говорит он, вытаскивает меч из ножен. – Оливия, чуть назад. Не бойся.
Она где-то слышала, что Юнас Баргайр – лучший клинок Остайна, ему нет равных.
И сейчас – он совершенно уверен в себе.
То, как он двигается – мягко, неторопливо, словно огромный кот. Как мышцы перекатываются под кожей, когда он легко поворачивает в руке клинок. То, с каким азартом блестят его глаза… Если «покрасоваться» – это именно то. Сейчас любая девушка бы влюбилась.
Сигваль слегка потягивается, поводит плечами. Сосредоточенно. Изящества в нем – ни на грош.
– Начали? – Юн небрежно делает выпад, даже не пытаясь сразу достать.
Сигваль лишь отклоняется в сторону.
Юн смеется.
Выпад… еще. Для него это игра, танец, не всерьез. Он даже слегка расслаблен…
Хорошо видно, что это не в полную силу, так, мальчишеские забавы, действительно только размяться. И Оливия уже почти готова выдохнуть с облегчением.
Только вот тут что-то происходит. Сигваль бросается в атаку стремительно.
Взаправду. Как в настоящем бою. Оливия вскрикивает, кажется, они сейчас убьют друг друга. Воздух взрывается от звона клинков. Все так быстро, что она не успевает понимать. Никакой красоты, никакого танца, не поединок даже, она видела не мало рыцарских поединков… а как на войне, жестко и грубо… И кто-то из них напряженно рычит, не разобрать. Удары такие, что кажется, могут разом снести дерево. И это страшно.
Быстро.
И вдруг резким финтом Сигваль выбивает меч у Юна из рук, сталь едва не ломается, с визгом… и тут же… кровь… две алые полосы на груди. И следующим ударом, сапогом под колено, Сигваль сбивает его с ног. Юн падает. Острие меча упирается в горло.
– Хватит? – хрипло спрашивает Сигваль. – Размялся?
Юн пытается кивнуть. «Да».
– Ну, и отлично.
Сигваль бросает меч в ножны, поднимает свою одежду и идет прочь.
14. Оливия, тишина
– Вот балбес! – Эсхейд, тот пожилой вояка, не стесняясь, отвешивает Сигвалю подзатыльник. – Когда вы повзрослеете оба?!
– Да иди ты… – отмахивается Сигваль.
– Юн! – кричит Эсхейд. – Живой?
– Да иди ты! – в тон отзывается тот. Поднимается на ноги, пытается немного стереть кровь. Ничего особенного там, просто царапины.
Кто-то из солдат весело ржет.
Все свои, и никого не удивляет. Насмотрелись уже? Только Оливии тут не по себе… так, что хочется расплакаться.
Отворачивается. Отходит в сторону.
Слышно, как за спиной Сигваль с Эсхейдом о чем-то спорят.
Потом…
– Лив! – Сигваль догоняет ее. – Прости. Мы пугаем тебя, да?
– Да, – говорит она.
