в отличие от многих взрослых), то становится ясным, сколь же на самом деле трудным был этот вопрос.
Однако так было бы вчера. Сейчас же ответ был однозначным – ничто не могло сравниться по впечатлениям с поездкой по дорогам города, прибывающего в мирном оцепенении выходного дня, на карете скорой помощи. Вот что мизинцем левой руки побороло все остальные воспоминания.
Мигалки завывали, как по волшебству отгоняя впередиидущие автомобили. Водитель, к которому врачи обращались Борисыч, вёл аккуратно, но быстро. Точнее даже – невозможно быстро! Когда какая-нибудь машина дёргалась то вправо, то влево, не зная куда прижаться, Борисыч, даже не задумывался над тем, что помимо педали газа, есть ещё и педаль тормоза. Каким-то сверхчеловеческим чутьём он отыскивал момент, включал передачу и на полных парах проносился мимо! Борисыч так лихо и плавно лавировал между потоками машин, что Вовчик успел решить: когда вырастет – обязательно станет шофёром. Хотя на прошлой неделе он так же твёрдо был уверен, что станет лесничим, а до этого – археологом.
За каких-то пять минут карета скорой помощи домчалась до больницы, где их уже встречали санитары. Аккуратно, точно мама была хрустальной, они подхватили её на носилках и на раз-два, словно пушинку, понесли внутрь. Врачи махнули Вовчику на прощание из машины и та, взвизгнув покрышками по асфальту, умчалась на следующий вызов.
Дальше события развивались прямо таки с планковской скоростью. То есть так быстро, что уследить за ними было столь же сложно, как и за четверняшками в битком набитом людьми магазине.
Ведь как иначе объяснить, что буквально только что они были на первом этаже, но уже оказались в лифте и выходили на четвёртом? А Вовка даже и не помнил как они заходили в лифт!
– Ого! – почему-то удивлённо воскликнул врач в белом халате. Он буквально вырос перед ними. Материализовался из воздуха. Впрочем, никто бы не удивился, если так всё и было, ведь в больнице, как показалось Вовке, воздух был какой-то особенный. Чересчур даже светлый и прозрачный, словно его хорошенько отстирала в стиральной машинке мама.
– Так, вам уже рожать пора! Быстро её в палату! – скомандовал он. Санитары подчинились. Из-за стойки к ним присоединилась медсестра.
– Я сейчас буду! – крикнул врач вдогонку.
– Так, а кто у нас тут отец? Вы? Так, идите сюда, – врач говорил сухо, по деловому и быстро, он привык, что в больнице его беспрекословно слушались, – Так, смотрите, вам надо заполнить всё здесь и здесь. Понятно? Держите, – пихнул он в руки отцу какие-то бумаги, не дожидаясь ответа.
Глянув быстро вниз на Вовку, врач удивлённо моргнул, хлопнул себя по лбу и скрылся за двустворчатыми дверьми столь же внезапно, сколь и появился.
С исчезновением врача, суета вокруг них спала. Точнее ещё какое-то время она металась внутри них: хотелось куда-то бежать, что-то делать, может быть даже кричать или скакать на одной ноге, – но затем оказалось, что они остались стоять одни около лифта.
– Пап, пап, – дёрнул Вовчик за руку
