сидела девочка, одетая в платье принцессы. Она рисовала, а на голове у нее был ободок с кроличьими ушками, и она ела доритос[2] из розовой пластиковой миски.
– Шерил, – сказала Кэти, входя в комнату. Я спряталась за ее ногой. – Это Мэгги. Она будет жить с нами вместе со своим отцом. Помнишь, я говорила тебе об этом?
Шерил подняла глаза, улыбнулась и запихнула в рот еще чипсов.
– Хорошо, мам. – Она продолжила рисовать, напевая себе под нос песенку, и ее рыжие кудряшки запрыгали вверх-вниз. Потом она прервалась и снова подняла голову. – А сколько тебе лет?
– Шесть, – сказала я.
Она улыбнулась.
– А мне пять! Любишь играть в куклы?
Я кивнула.
Она снова улыбнулась и продолжила рисовать.
– Ладно. Пока.
Кэти рассмеялась и вывела меня из комнаты, прошептав:
– Думаю, вы станете очень хорошими подругами.
Она проводила меня в мою комнату, где папа раскладывал сумки с моими вещами. Здесь было так просторно, что мои глаза расширились. И это все – для меня.
– Ух ты… – я сделала глубокий вдох. – Это мое?
– Твое.
Ух ты.
– Я знаю, что вы, должно быть, устали после долгой дороги, поэтому я дам тебе подготовить Мэгги ко сну. – Кэти улыбнулась папе и поцеловала его в щеку.
Когда папа вытащил мою пижаму, я спросила:
– А можно, меня уложит Кэти?
Она не стала спорить.
Она уложила меня, и я улыбнулась ей. Она улыбнулась мне в ответ. Мы много улыбались и много разговаривали.
– Знаешь, мне всегда хотелось, чтобы у меня была еще одна дочь, – сказала она, расчесывая мои волосы.
Я не стала произносить это вслух, но мне тоже всегда хотелось, чтобы у меня была мама.
– Нам будет так хорошо, Мэгги. Тебе, Шерил и мне. Мы будем делать маникюр, сидеть у бассейна, пить лимонад и листать журналы. Мы сможем делать все, что так не нравится парням.
Она обняла меня на прощание, а потом вышла и выключила свет.
Мне не спалось.
Я долго ворочалась с боку на бок и хныкала, но папа не слышал меня, потому что он был там, на первом этаже. Он спал в своей спальне вместе с Кэти. Даже если бы я захотела найти его, у меня бы ничего не вышло, потому что в коридоре было темно, а темноту я ненавидела больше всего на свете. Я шмыгнула носом, изо всех сил пытаясь считать овец, но у меня ничего не получалось.
– Что с тобой? – спросил смутный силуэт в дверном проеме.
Я ахнула и села на кровати, обхватив руками подушку.
Тень придвинулась ближе, и я тихонько выдохнула. Это Брукс. Его растрепанные волосы торчали во все стороны, а на щеках были следы от подушки.
– Перестань плакать. Я из-за тебя не могу заснуть.
Я шмыгнула.
– Прости.
– Так в чем дело? Ты скучаешь по дому?
– Нет.
