и внуки – наступило время моего противоречия между возрастом и его ощущением.
Этот жизненный багаж не тяготил меня, нет, он отчетливо намекал: «Обернись назад, посмотри внимательно, вспомни свой путь от юной девушки до умудренной пережитыми испытаниями женщины, найди себя настоящую, посели в своем сердце надежду: твой мужчина существует, просто найди его».
Логично, что перед тобой, мой дорогой читатель, сразу же возник образ среднестатистической, пятидесятилетней «с хвостиком» женщины, которая, кстати, тоже имеет право на свое личное счастье.
Другое дело – я.
Желание быть особенно красивой появилось у меня вместе с первым осознанием своей принадлежности к прекрасному полу и с годами только усиливалось. Удовлетворение этого желания было моей святой обязанностью всегда: от самых ярких бантов в детском саду до создания своего индивидуального образа – утонченной «француженки семидесятых» в настоящем. Почему именно он – судите сами: при росте сто шестьдесят сантиметров – приятных пятьдесят килограммов, фигура – «песочные часы», сохранившие свой яркий цвет губы, большие серо-зеленые глаза, прямой, с чуть заостренным кончиком, нос. Добавьте сюда привнесенный хорошим мастером-стилистом благородный «блонд» в русый цвет моих волос, тактично откорректированные татуажем брови, регулярные походы к косметологу и обязательно – мое умение составлять многочисленные модные луки из базовых вещей, купленных из расчета среднестатистической зарплаты ведущего специалиста среднестатистического офиса.
Я привычно получаю дежурные комплименты от мужчин и женщин всех возрастов, но мне важно посмотреть на себя в зеркало утром, в обед и вечером – и остаться довольной собой. Это что касается внешности.
К моему внутреннему миру вопросов гораздо больше, и мы к нему, возможно, еще вернемся, мой дорогой читатель, если мой рассказ не даст тебе нужных ответов, какая же она, «француженка семидесятых» века двадцатого, живущая в «двадцатых» века двадцать первого? Для этого мне надо просто оглянуться назад…
К зиме 1985 в моду вошли полосатые вязаные гетры. Я уже была ученицей выпускного класса и решила не отставать от заданной моды: в школе создавалось впечатление, что Пеппи Длинныйчулок размножили на разный манер, цвет и толщину нити.
Чтобы обзавестись вожделенным атрибутом, мне надо было всего-навсего: научиться вязать на спицах, найти подходящего цвета нити, связать гетры и найти под них подходящую пару туфель.
Напоминаю, что восьмидесятые годы прошлого столетия официально считаются годами тотального дефицита. Слово «купить» в разговорном лексиконе обывателей не звучало, вместо него широко использовалось «достать».
В моем случае речь не шла о взаимовыгодных махинациях с работниками местного универмага.
Я порылась в мешках со старыми вещами, выудила пару вязаных шарфов, распустила их на нити. Мама показала мне, как вяжутся петли, за неделю я связала две узкие полоски, сшила их края и уже собиралась влиться в ряды стройных полосатых ног старшеклассниц.
Но гетры в босоножки? Сразу – нет. Гетры в сапоги? Еще сентябрь. Гетры в кеды с урока физкультуры? Это был бы модный авангард, но я к нему была не готова.
В магазине «Детский мир» мне понравились черные замшевые туфли-мокасины за восемь рублей: они были грубы, тяжелы и только 38 размера. Для моей ноги с размером 36 это было более чем великовато, но у меня уже были гетры из толстых нитей.
Я не колебалась.
Мой «модный приговор» набирал обороты.
Сегодня, когда я вижу в витрине бутика блузу или свитер, пуловер или джемпер, я сразу вспоминаю свой первый дизайнерский эксперимент – похожую на лоскутное одеяло «летучую мышь».
Как это было? Интересно, красиво и в единственном экземпляре во всем городе.
Выкройку я сделала сама из газет, нарезала разных размеров квадратов и треугольников из старых водолазок и трикотажных кофт, подходящих по цвету и фактуре, и с присутствующим мне художественным и эстетическим вкусом разложила все куски на выкройке. «Я тебя слепила из того, что было» – это про мою «летучую мышь».
У меня все получилось. И всегда уместно применить полученный опыт и практику повторно. Следуя этой логике, мой гардероб пополнился еще одной дизайнерской блузой, пиджаком, перешитым из форменного пиджака брата, и синей юбкой шотландкой в мелкую складочку. «Вишенкой на торте» в моем новом учебном «луке» из белой рубашки, пиджака и юбки стал черный узкий галстук. Я была счастлива.
Картина поиска нужной вещи к определенному событию была бы неполной без следующего эпизода – моего участия в новогодней дискотеке восьмидесятых провинциального дворца культуры.
Моя идея состояла в следующем: в мамином наборе вещей из категории «стало мало, но пусть еще повисит в шкафу» было черное в белый горошек платье из популярного
