не могла оторваться – прочитала твои каракули, быстрее, чем перепечатала на компьютере. Такой захватывающий сюжет я не встречала ещё не в одном детективе. Агата Кристи нервно покуривает в сторонке и тихо подыхает от зависти.
Никита разослал напечатанную рукопись по издательствам. Он не знал, сколько времени нужно ждать ответа из издательства. Возможно не один месяц. Люба вселила в него некоторую уверенность. Никита закупил в магазине тетрадей и сел за стол. Чернила в волшебной ручке удивительным образом никогда не заканчивались. Он писал вечерами после работы по полтора – два часа. Новую книгу он назвал «Пальцем деланный». Это была история очень больного человека, который страдал с детства из-за слабого здоровья и издевательств сверстников. Родители, как нарочно, нарекли его старомодным именем Прокопий. Повзрослев, главный герой решил стать милиционером, куда смог устроиться, только дав взятку медицинской комиссии. В милиции над ним тоже надсмехались, не принимали всерьёз, но он стал лучшим следователем области. Никита плохо разбирался в устройстве отечественной правоохранительной системе, и не знал, что следователи, в то время, как правило, служили в прокуратуре, а не в отделах милиции, хотя и в обычных ОВД также были свои следователи, занимающиеся более мелкими расследованиями. Для художественной литературы вымысел был привычным явлением. Обычному читателю важно было, насколько интересно написана книга, а не правдоподобность, описанных в ней событий.
Активность Никиты за письменным столом заметила его мама. Она как-то незаметно вошла в его комнату, когда он строчил пятую главу нового романа.
– Что ты пишешь? – спросила она.
Никита смутился, закрыл тетрадь.
– Я… Я… Это…
– Извини, что зашла незаметно.
Мама положила ладонь на плечо сына.
– Не хочешь говорить, не говори, – сказала она.
– Это книга.
– Книга?
– Да.
– О чём?
– Детектив.
– Дашь почитать?
– Потом. Не знаю, что из этого получится. Отцу пока не говори об этом.
– Ладно.
Никита чувствовал прилив вдохновения и сил, как будто то, что он писал – это было продуктом его труда, а не действием волшебной ручки. Он довольный собой лёг в постель около десяти часов вечера. Надо было рано вставать на работу. Никита закрыл глаза и представил, что Прокопий физический и душевный инвалид с душой сверхчеловека – это, может быть, он сам. Что между ними могло быть общего? Никита вроде был здоров и не страдал психическими отклонениями. Получалось, что Прокопий был Никитой наоборот. Никита был здоров физически, имел нормальную внешность, но был душевно слаб и ленив. Какая забавная игра разума. Или волшебной ручки?
Зазвонил мобильный телефон, лежавший на тумбочке. Кто бы это мог быть? Никита взял его. На дисплее отразилось «Люба».
– Алло, – ответил Никита.
– Никит, я тебя не разбудила? – тихо спросила Люба.
– Да нет.
– Я до сих пор под впечатлением.
– От книги?
– Да. У меня
