style="font-size:15px;"> Такие ругательства часто использовались в отношении Морроу. Герцоги вели родословную от самого Последователя, но вот кто был матерью семейства оставалось предметом споров. Очевидно то, что первый Морроу зачат Последователем вне брака поэтому даже прямой перевод фамилии рода с Орианского означает «Незаконный». Тем не менее, первый король Алуи любил своего незаконного сына, и даровал ему герцогский титул. Но в народе ко всем Морроу часто использовалось прозвище «Шлюхин сын».
До сей поры. Так как у Орлана Морроу появилась возможность возвысить свой род, став первым королем из рода Морроу.
– Ему придется заслужить право быть королем, – чуть грустно заметил Коннор.
– Он никогда даже не воевал, – лицо Дэвиса скривилось в презрительной гримассе.
– Но он герцог Морроу, –ответил наследник. – И имя значит многое.
Хоть к роду Морроу зачастую пренебрежительное отношение, но за пять сотен лет они прославились прежде всего как воины. Хоть это никак не относилось к личности Орлана Морроу, который никогда не участвовал в военных походах.
Но дом Морроу наконец дождался возможности занять престол и собирался драться за нее. Спустя всего пару часов стало ясно – воинство Морроу теперь движется не в сторону столицы. Морроу заметил войско Алидо и выступил навстречу.
Алидо также начал наступление на войско Морроу. Все участники понимали неизбежность боя. А Коннору было очень страшно и тошно. Особо, когда к вечеру, расстояние между армиями стало совсем малым – где-то за десять миль друг от друга войска соперников остановились и разбили лагерь. Коннору видел людей в лагере врага, лично невиновных, но уже приговоренных к смерти за свою верность к дому Морроу. Война, не место, где друг друга убивают негодяи. Все зависит лишь от стороны, на которой ты стоишь.
А может быть погибнет, и он сам. И часть Коннора смеялась, словно бы говоря: «Я? Я не могу умереть.»
А вторая вкрадчиво шептала «можешь. И умрешь».
Коннор ощущал страх. Отец не навестил сына – он разрабатывал план битвы. Дэвис и гвардейцы пытались ободрить наследника. Дэвис с усмешкой рассказывал:
– Твой отец тоже не сразу же стал бесстрашной глыбой. Но. За него умереть не стыдно.
– Почему, – сухо спросил Коннор.
– Эх. Не понимаете вы, наследник, кто ваш отец. Расскажу я вам историю. Происходило это лет пять назад, как раз во время восстания Гириона Проклятого. Вы еще под стол пешком ходили, а мы уже служили у Алидо. И настал момент, когда Проклятый двигался к столице, громя нас, как щенков. Он резал войска графьев, – специально исказил слово Дэвис, выразив презрение. – как нож краюху хлеба. Ваш отец первую битву проиграл, но, отступив, соединился с войсками Френсиса. И когда Гирион Проклятый врезался в нас снова, казалось, что итог повторится. Но Сторк Алидо слез с коня и встал в первый ряд. И он оставался спокойным. То чего не хватало другим великим лордам и даже самому королю, трясущими от страха перед Гирионом. И посекли барона в первый день очень сильно, но зато наше войско устояло перед
