сказал Петр, перейдя на обеспокоенный тон. – Ходят тут, ругаются. Правильно, я ведь не вписываюсь в вашу мужскую команду. Работаю дома. Но знали бы вы, как это непросто. Мебель надо собрать, проверить, покрыть специальным лаком. Да как покрыть! К вечеру так глаза устают разглядывать разводы, что приходится надевать очки.
– А вы переходите на фабрику, там инженеры по технике безопасности не дадут вашему зрению упасть и на сотую долю процента, – мстительно предложил Кузнецов. Он знал, что сосед работает дома не по своей воле, а в силу неспособности уживаться с коллективом, что было странно, учитывая его чрезмерную тягу к общению.
– Да ну их, – отмахнулся Петр. – Фабричная мебель все равно что мертвая. Нет души.
Хотел сказать Кузнецов по поводу души той мебели, которую сосед собирает из заготовок той же фабрики, но природная вежливость заставила замолчать.
– Кажется, мой транспорт едет, – сказал он и вернулся к своей лужайке.
В коттеджном поселке редко кто имел свой автомобиль – слишком дорогая игрушка. Куда-либо выезжать, когда продукты, одежду и другие вещи доставляют на дом дроны, не имело смысла. Разве что на редкие походы в театр или музей. Тем, кто работал, предоставлялся транспорт, который оплачивал работодатель – обязательное условие трудовой комиссии. Поэтому появление Форда Фьюжн василькового цвета на чистой дорожке поселка можно было заметить еще издалека.
– Хорошего дня! – пожелал Петр, махнув своей огромной рукой.
– И вам, – вежливо, но, как ему хотелось, с ноткой сарказма ответил Кузнецов.
Кузнецов дождался, пока такси остановится возле его дома, и, сверив номера транспортного средства с теми, которые пришли ему в сообщении, подошел к пассажирскому сиденью. Дверь не открылась.
– Откройте, пожалуйста, – попросил Кузнецов, нагнувшись к водителю.
Таксистом оказался щуплый мужчина средних лет в странной желтой майке и чепчике, который больше бы пошел женщине.
– Вы меня слышите, – повторил громче Кузнецов и сильнее дернул пассажирскую дверь.
– Эй, резче давай, – подсказал водитель, не обернувшись.
Кузнецов и так уже не миндальничал и дергал дверь изо всех сил, предчувствуя скорую поломку пластиковой ручки, хрустящей под рукой при каждом рывке.
– Помочь? – спросил вдруг появившийся рядом с автомобилем Петр.
– Справлюсь, – почти прорычал Кузнецов, потея и злясь.
Дверь не поддавалась, пальцы больно саднили от впивающегося в кожу пластика. Кузнецов не выдержал и стал кричать на таксиста.
– Может, вы сами выйдете и откроете!
В этот момент он отпустил ручку, и за дело взялся назойливый сосед.
– Эй, что шумишь, – возмутился таксист. – Вон друг твой открыл.
Кузнецов, не веря своим ушам, обернулся и с досадой обнаружил самодовольную улыбку Петра, который кончиками пальца тянул на себя ручку открывшейся двери.
– Ты просто не до конца ее поднял, – сказал сосед, распахивая перед Кузнецовым створку. – В этих ручках надо
