намного лучше, чем они думают. В каком-то смысле даже лучше, чем любое другое место за всю мою жизнь. И я не боюсь того, что здесь водятся привидения. У меня они тоже есть. И я привожу их с собой, куда бы ни пошла.
– Я скучаю, – тихо говорю я и наклоняюсь. А надгробие просто стоит, тихое и нерушимое. Я касаюсь его кончиками пальцев. Оно грубое, холодное, неподатливое – совсем не то, что тепло щеки или мягких упругих локонов, которые я так отчетливо помню.
– Но надеюсь, что ты будешь мной гордиться. – Я чувствую это снова всякий раз, когда сижу здесь на корточках: знакомый бессильный гнев, поднимающийся во мне и оставляющий во рту горькое послевкусие.
И тут я слышу карканье, доносящееся откуда-то сверху, – словно насмешка над моими словами. Сколько бы раз я ни слышала этот звук, все равно кровь стынет в жилах. Я смотрю наверх и вижу его: наверху разрушенной часовни сидит большой баклан, его кривые черные крылья раскрыты, будто разложили сломанный зонтик. Баклан на колокольне – плохая примета. Его в этих краях называют «дьявольской птицей». Cailleach dhubh, черная ведьма, предвестник смерти. Надеюсь, что жених с невестой об этом не знают… или не верят в приметы.
Я хлопаю в ладоши, но животное не улетает. Вместо этого оно медленно поворачивает голову, так что теперь мне видно его суровый профиль, строгую форму клюва. И тогда я понимаю, что птица искоса наблюдает за мной своим черным глазом, будто знает что-то мне неведомое.
В «Капризе» я несу поднос с бокалами шампанского в столовую, готовая к вечеринке. Когда я открываю дверь, то вижу пару на диване. Я не сразу понимаю, что это невеста с еще одним мужчиной: из пары, которую Мэтти привез на лодке. Они сидят очень близко друг к другу, их головы почти соприкасаются, и тихо разговаривают. Не то чтобы пара отскакивает друг от друга, заметив мое появление, но все же отодвигается на пару сантиметров. И она убирает руку с его колена.
– Ифа! – зовет меня невеста. – Это Чарли.
Я помню его имя из списка.
– Наш ведущий на церемонии, правильно? – уточняю я.
Он откашливается.
– Да, он самый.
– Конечно, и ваша жена, Ханна?
– Да, – соглашается он. – Какая у вас память!
– Мы как раз обсуждали завтрашние обязанности Чарли, – объясняет мне невеста.
– Ну разумеется, – подыгрываю я. – Замечательно.
Не знаю, зачем ей понадобилось что-то мне объяснять. Да, казалось, что им довольно уютно вместе на диване, но я здесь не для того, чтобы осуждать моих клиентов, любить их или презирать, да и вообще иметь какое-то мнение. В моей профессии все не так. Если все пройдет хорошо, мы с Фредди будем всего лишь задним планом. А выделимся только в том случае, если что-то пойдет не так, а я позабочусь о том, чтобы этого не случилось. Жених с невестой, как и их близкие, должны почувствовать, будто это место принадлежит им, что на самом деле они тут хозяева. А мы только упрощаем им задачу,
