почему бы и нет?
Пирс – это продюсер шоу Уилла. Он хороший парень, и они с Уиллом вроде бы всегда ладили. Я не задумываясь отправила ему приглашение.
– Ладно, – соглашается Уилл. – Да, конечно, все логично.
Но в его голосе слышится напряжение. По какой-то причине ему это не понравилось.
– Слушай, дорогой, – говорю я, обвивая рукой его шею. – Я думала, ты обрадуешься, что они приедут. Им было приятно, что их позвали.
– Я не против, – осторожно замечает Уилл. – Я просто удивился, вот и все.
Он убирает руки с моей талии.
– Я ничуть не возражаю. На самом деле, это приятный сюрприз. Здорово, что они придут.
– Ладно. Хорошо. Тогда я посажу мужей напротив жен. Так нормально?
– Вечная дилемма, – произносит он с наигранной серьезностью.
– Боже, да я знаю… но людям действительно это важно.
– Ну, – говорит он, – если бы мы с тобой были гостями, я точно знаю, где бы хотел сидеть.
– Да неужели?
– Сбоку, чтобы я мог делать это… – Его руки опускаются вниз, задирают шелковую юбку и забираются под нее.
– Уилл, – сопротивляюсь я. – Шелк…
Его пальцы находят кружевной край моего белья.
– Уилл! – возмущаюсь я. – Какого черта ты…
Но потом его пальцы оказываются внутри меня и начинают двигаться, и тогда мне уже абсолютно не важно, что станет с шелком. Моя голова падает ему на грудь.
Это совсем на меня не похоже. Я не из тех девушек, кто обручается всего через несколько месяцев после знакомства… и выходит замуж. Но я не согласна, что это опрометчиво и импульсивно, как, уверена, думают многие. Совсем наоборот. Я точно знаю, чего хочу, и добиваюсь желаемого.
– Мы можем заняться этим прямо сейчас, – шепчет Уилл. – У нас ведь есть время, да?
Я пытаюсь ответить – нет – но когда его пальцы продолжают двигаться, я могу издать лишь долгий, протяжный стон.
С любым другим парнем, который успевал мне надоесть за несколько недель, и секс слишком быстро становился скучным, рутинным. С Уиллом я чувствую, будто мне никогда не будет достаточно – даже когда я удовлетворена больше, чем с любым другим любовником. И дело не только в том, что он такой красивый – хотя это объективно так. Корни этой ненасытности уходят гораздо глубже. Я чувствую, что хочу им обладать. Каждый половой акт – это попытка его присвоить, которая ни разу так и не увенчалась успехом, какая-то существенная часть всегда ускользает от меня, прячется где-то внутри него.
Это как-то связано с его славой? С тем, что как только ты становишься знаменитостью, то переходишь, в некотором смысле, в публичную собственность? Или это что-то другое, что-то более существенное в нем самом? Тайное и непознаваемое, скрытое от посторонних глаз?
Это неизбежно заставляет меня возвращаться мыслями к записке. Я не буду думать о ней.
Пальцы
