не просто белым – он в буквальном смысле сиял. И это тоже не являлось игрой моего воображения.
Ища объяснения увиденному, я вспомнил лавовых ящериц с Огненной Горы. Как-то раз мне довелось вживую поглядеть на этих причудливых зверушек, вместе со многими другими эндемиками того острова привезенных в столичный зоопарк небезызвестным путешественником Гансом Нэвором. Маленькие ящерки действительно светились, словно под их чешуйками горело пламя. Но здесь я наблюдал совсем иной свет, ничего общего с теми ящерицами или с чем-то еще, что я видел прежде.
Зверек с диковинным мехом тяжело дышал, и его длинный хвост слегка подергивался, свесившись вниз. Он был небольшим – как домашняя кошка, может, даже чуть меньше. Но это точно была не кошка, и не белка, и не какой-либо другой из известных мне видов городских животных. Морда его была отвернута от меня, что еще сильнее усложняло классификацию. Виднелись только торчащие назад, острые уши, почти как лисьи или волчьи, но более узкие и длинные.
На ум пришла мысль, что передо мной – одно из произведений клана Годвина. Химеры, которых они продают широкой общественности, могут выглядеть совершенно по-разному, в зависимости от требований заказчика, и предназначаться для выполнения очень специфических задач. Однако мысль казалась логичной лишь на первый взгляд. Насколько мне было известно, химеры Годвинов, которых те зовут произведениями, привязываются к конкретному человеку или месту и не могут их покинуть. Но вокруг не было ни души, и едва ли его создали в качестве нового сторожа этого кладбища. С другой стороны – всё в этом мире возможно, и я не стал спешить с выводами.
Здесь, наверху, запах гари усилился, и, разглядывая зверя, я заметил, что кора под ним обуглилась, почернела и уже заметно дымилась. Значит, он излучал не только свет, но и тепло, достаточное, чтобы воспламенить древесину под собой.
«Кто же он такой, черт побери?»
Мой интерес все возрастал, но страха не было. Безрассудно? Возможно. Любопытство заглушало голос логики и инстинкт самосохранения. Что поделать, таков я есть.
Пока я размышлял, продолжая разглядывать зверя, он вдруг задрожал всем телом и засветился ярче, засиял так ослепительно, что мне пришлось зажмуриться. Вновь раздался этот гул, он был определенно не животного происхождения, не рычание или хрипение, но что-то совсем иное. И я ощутил волну жара, как от открытого пламени, если поднести к нему руку. Еще немного и начнет обжигать.
Все прекратилось так же быстро, как и началось, и, открыв глаза, я обнаружил, что зверек не двинулся с места. На ветке у него под лапами затухали красные огоньки назревающего пожара. Если так будет продолжаться, то кора действительно может загореться уже в следующий раз, и пламя в считанные секунды охватит все дерево. Теперь, обнаружив это, я обязан был что-то предпринять.
Я взялся за ветку сверху и подтянулся, чтобы поравняться
