британцев. Пожалуй, Лерочкой ее никто не называл последние лет десять, с тех пор, как не стало мамы мамы… А Миранда тем временем все не переставала восхищаться творчеством солнца русской поэзии.
– И какие красивые сказки! Русалки на деревьях… Надо же, как невероятно! Наши-то морские девчонки даже не знают, что можно увлекательно проводить время. – Она звонко засмеялась, запрокинув голову так, что шляпа все-таки свалилась, выпустив на свободу кудри еще более ярко-лилового цвета.
Разговор сам собой потек в другое русло. Лера была рада, что ей не пришлось в двухсотый раз отвечать на одни и те же вопросы про русскую зиму, водку и балалайку. Ей всегда казалось, что об этом ее спрашивают исключительно по сценарию пресловутых small-talk, и интерес к ее персоне наигран. Ее порядком раздражала нарочитая эмоциональность англичан. Натянутые улыбки, охи, ахи, my darling… Пять минут восторженной беседы ни о чем, а потом – все, пока, было очень приятно, увидимся снова. Ну-ну… За всем этим, по сути, сквозила пустота. Внимание местных окружало ее спонтанно и шумно, как развеселый табор цыган. А потом все исчезало, а она снова оставалась одна, никому не нужная, с опустевшим кошельком веры в добрые намерения и искренность человечества.
Но с Мирандой неизбитые темы сыпались одна за другой, а оттого казались наполненными искренностью и заинтересованностью обеих сторон. Пушкин… кто бы мог подумать.
Воодушевленная художница тем временем все же заказала стаканчик джина:
– Пожалуй, сегодня я уже достаточно поработала, – оправдывалась она. – Писала рассветный берег. Встала в такую рань! Думаю, я заслужила порцию успокоительного. Днем посплю, а вечером планирую еще рисующий свет поймать.
Выяснилось, что в Стэйфсе у Миранды свой коттедж, куда она обычно приезжает пару-тройку раз в год писать морские пейзажи. В остальное же время сдает его только близким друзьям.
– В туристической мафии не состою, – гордо заявила она, брякнув бокалом по столу. – Мои картины сейчас приносят достаточный доход, чтобы не ввязываться ни в какие делишки с арендой и отдыхать здесь в свое удовольствие, когда захочу. Можно было бы, конечно, купить недвижимость поближе к Лондону, в том же Корнуолле или Девоншире. Но там цены выше раза в четыре! Да и ворчливая природа Йоркшира мне ближе. Здесь все дикое, настоящее… Мне кажется, тут на воде я еще вижу рябь, которую оставили парусники китобоев. А когда по вечерам сижу у камина с чьим-то фамильным орнаментом, в доме, которому 400 лет, смотрю на небеленую стену из настоящего камня и потолочные перекрытия из старого корабельного дерева, меня не покидает ощущение, что вот-вот в мою дверь ворвется какой-нибудь небритый контрабандист и мне придется прятать его от облавы у себя в подполе. Кстати, я бы не отказалась… – Миранда хищно облизнулась и сделала хороший глоток джина.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив
